Седьмая казнь
Шрифт:
Погода и правда установилась удивительная. Теплая и сухая. Как будто конец августа на дворе, а не начало ноября. Марк держал Дашу за руку и вел к беседке. Раньше, когда он касался ее, по телу будто ток проходил, а сейчас такого не было. И все же прикосновения Марка ее волновали. Как она ни убеждала себя в том, что абсолютно равнодушна к нему, но стоило ему взять ее за руку, как все встало на свои места. Нет, Даша еще что-то чувствует по отношению к Марку. Одно лишь успокаивает: это «что-то» не так
Когда достигли беседки, Марк сел на лавочку, но тут же поднялся.
– Холодная, – пояснил он.
– О чем ты собирался со мной поговорить?
– Ни о чем конкретном…
Он пожал плечами, и Даша невольно отметила, что Марк похудел. Раньше плечи мощнее были.
– Просто поболтать хотел. Не чужие ведь…
– Давно ли родными стали?
– Я и не говорю о родстве. А близкими стали давно. Что потом отдалились, моя вина, не отрицаю. Но я хочу все исправить.
– Невозможно. И ты, человек умный, должен это понимать.
– Я дурак! – в сердцах воскликнул Марк. – По глупости своей все прокакал. Тебя в том числе.
– Ты же не любил меня…
– Не уверен.
– Брось, Марк! Ты не способен на такое чувство.
– Какое – такое?
– Сильное.
– А может, я по-другому чувствую? Не так, как ты? Болевой порог, к примеру, у всех разный. И острота зрения. И глубина чувств, испытываемых разными людьми, также различна.
Дарья хотела рассмеяться в ответ на столь бредовое заявление или бросить что-нибудь насмешливое, но вместо этого сухо проговорила:
– Мне пора.
Ну, не могла она вести себя с ним легко и непринужденно! Не могла подтрунивать над ним, не принимать его слова и действия всерьез. Все, что Марк говорил или делал, отдавалось в ней. Слова – в сердце. Прикосновения – в теле, внизу живота, там, где «порхают бабочки». Даже теперь, когда вроде бы все позади… Или нет, не все позади?
– Постой! – Марк порывисто подался вперед и схватил ее за плечи. – Не убегай!
Даша хотела вырваться. Даже сделала попытку отбросить его руки. Но он перехватил их, сграбастал ее, прижал к себе, приподнял, чтобы их лица оказались на одном уровне, и принялся целовать.
Боже, боже, боже…
Его губы… Мягкие, нежные…
Голова кружилась. Дарья ничего не соображала и ног под собой не чувствовала. Но все же смогла сконцентрироваться, чтобы понять: Марк просто держит ее на весу, вот ей и кажется, что она парит…
– Пусти, пусти, пусти, – шептала Даша в промежутках между поцелуями.
– Нет, нет, нет, – с жаром отвечал Марк, вновь и вновь приникая к ее губам.
– Я закричу!
– Да, – соглашается он, – я помню, как ты кричишь от наслаждения.
Его руки больше не сжимают ее тело, а скользят по нему.
Его поцелуи все нежнее. Дыхание чаще. Прикосновения жарче.
Марк подсаживает Дашу на бортик беседки, гладит внутренние стороны ее бедер через капроновые колготки. Затем разрывает их, чтобы добраться до кожи. Он так любил трогать ее именно в этих нежных местах…
– Марк, не надо… давай не здесь… в машине хотя бы… или…
Но он как будто не слышит, и Даша замолкает. Колготки порваны. Пальцы Марка добрались до трусиков и проникли под них…
– Как же я хочу тебя! – стонет он.
«Как же я люблю тебя!» – молчит она.
В следующий миг Марк входит в нее, и совсем скоро Даша кричит от наслаждения, забыв о том, что в доме ее могут услышать.
Спустя четверть часа она сползла с бортика и устало опустилась на лавку. Марк, быстро приведя одежду в порядок, присел перед ней на корточки, обнял ее ноги и начал целовать ее бедра. В этих поцелуях уже не было страсти, лишь нежность. Ни один мужчина, из тех, с кем Даша имела близость до Марка, не бывал с ней так ласков. Ни до, ни после секса.
– Я порвал твои колготки, – проговорил он, подняв голову.
– Ты только это заметил? – хмыкнула девушка.
– Представь себе, да.
– И как я в этом рванье зайду в дом? Там еще не спят, кругом свет.
– Так не ходи туда. Поехали ко мне.
– Ты живешь все там же?
– Нет, конечно. Те хоромы пришлось продать. Но у меня неплохая квартира. И в ней отличная музыкальная техника. Я включу тебе «Энигму», и ты будешь танцевать…
– Нет, – резко ответила Даша. – Я пойду спать.
– Что опять случилось? – устало спросил Марк.
– Ничего.
– Я что-то не то сказал?
– Нет, именно то, что привело меня в чувство. – Она отодвинула его руки от себя и встала. – Секс был прекрасен. Я давно не получала такого удовольствия. Да что греха таить – такое я получала только с тобой. Но, как говорится, секс не повод для знакомства. В нашем же с тобой случае – для продолжения знакомства. Прощай, Марк!
И Дарья торопливо зашагала прочь, боясь того, что он ее догонит.
Даша зашла в дом и заперла дверь. Разувшись у входа, стянула с себя рваные колготки, сняла пальто. По счастью, между прихожей и холлом имелась дверь, и можно было не бояться, что ее кто-то сейчас увидит.
Холл был пуст. А вот в гостиной (чтобы пройти к себе в комнату, она должна была миновать ее) обнаружились Сергей и Софья. Мужчина пил виски, девушка вязала шаль. Насколько Дарья помнила, начало этому рукоделию было положено еще при жизни Романа. Шаль предназначалась в подарок Клавдии, но по сей день была не готова.