Седьмая казнь

Роллинс Джеймс

Отвечая, Бадави не поднимал глаз от пола.

– Ничего внятного. Профессор был слаб, бредил, а люди, которые его нашли, говорили лишь на суданском диалекте арабского.

– Отец прекрасно изъяснялся на многих диалектах арабского, – возразила Джейн.

– Верно, – поддержала ее Сафия. – Если перед смертью он произнес хоть что-нибудь…

– В отчете я этого не написал. – Бадави вздохнул. – По словам одного кочевника, профессор Маккейб утверждал, будто его проглотил великан.

– Проглотил великан? – недоуменно переспросила Сафия.

– Я же говорю, профессор

был серьезно обезвожен. Видимо, бредил. – Бадави пожал плечами.

– Больше ничего? – не отступала Сафия.

– Еще одно-единственное слово. Профессор повторял его все время по дороге в селение Руфаа.

– Какое же?

Бадави глянул на девушку рядом с Сафией.

– Джейн.

Дочь Гарольда окаменела.

Пока Сафия утешала Джейн, Дерек улучил момент и осторожно осмотрел тело, щипком проверил эластичность кожи. Та оказалась на удивление толстой и плотной, чуть ли не твердой. Дерек высвободил из-под простыни костлявую руку профессора, изучил ногти необычного желтого оттенка. Затем обратился к Бадави:

– В вашем отчете сказано, что в желудке покойного обнаружены камешки, одинаковые по форме и по размеру.

– Да. Размером с перепелиное яйцо.

– Еще вы нашли некие кусочки – по вашему мнению, древесной коры.

– Верно. Думаю, голод заставлял профессора есть все, что под руку попадалось, лишь бы притупить голодные боли.

– Или наличие камней и коры объясняется иначе.

– Как? – спросила Сафия, не выпуская Джейн из объятий.

– Чтобы подтвердить мои подозрения, нужны кое-какие исследования. – Дерек отошел от стола. – Биопсия кожи и обязательная токсикологическая экспертиза содержимого желудка. – Дерек мысленно пробежался по всему, что он хотел сделать. – И самое важное: мне нужна томограмма головного мозга профессора.

– Какие у тебя подозрения? – настаивала Сафия.

– Судя по состоянию тела – по древнему внешнему виду, по необычной сохранности останков, – я предполагаю, что профессора Маккейба мумифицировали.

Бадави вздрогнул, расстроенный и оскорбленный одновременно.

– Уверяю вас, после смерти этого человека ни одна живая душа не покушалась на его тело. Никто и не посмел бы.

– Вы меня неправильно поняли, доктор Бадави. Я говорю не о посмертной мумификации. – Дерек посмотрел на Сафию. – Я говорю о мумификации прижизненной.

16 часов 32 минуты

Прошло четыре часа.

Дерек прильнул к монитору. Окна над ним выходили на кабинет МРТ, где из огромной белой трубы торчал длинный стол.

Из-за бюрократической волокиты перевоз профессора Маккейба в Англию откладывался до завтра, поэтому Дерек решил получить как можно больше материала для исследований, пока разложение не вступило в силу. Он уже взял образцы кожи для биопсии и образцы волос, попросил коронера упаковать и запечатать загадочное содержимое желудка: странные камешки размером с перепелиное яйцо и кусочки непереваренной коры. Еще Бадави добыл для Дерека разрешение воспользоваться

МРТ-оборудованием соседней больницы.

Дерек изучал результаты второго сканирования. На монитор было выведено парасагиттальное изображение головы профессора Маккейба – боковой продольный срез. Магнитное и радиочастотное поля, используемые в аппарате МРТ, четко определили и обозначили свод черепа, кости переносицы, глазницы. Но вот внутри черепной коробки… К удивлению Дерека, мозг профессора на снимке представлял собой однородную размытую акварель серого цвета.

– Это изображение даже хуже первого, – произнесла Сафия, заглянув Дереку через плечо.

Тот кивнул. Первое сканирование показало хоть какие-то нюансы поверхности мозга: там просматривался внешний лабиринт извилин и борозд. Однако Дереку не хватило детализации, и он запросил второе сканирование. Увы, этот снимок оказался хуже предыдущего.

– Не знаю, то ли у здешнего аппарата проблемы с калибровкой, то ли посмертное разложение успело разрушить структуру мозга профессора Маккейба.

– Может, сделаем еще одно сканирование?

Дерек покачал головой, глядя на пустой кабинет МРТ. Тело профессора уже вернули в морг.

– Нет, остается уповать лишь на сохранность собранных образцов. Я попросил коронера взять пробу спинномозговой жидкости, а также извлечь головной мозг и поместить его в формалин. В Лондоне проведем полноценное исследование.

– Джейн знает? – Сафия озабоченно свела брови.

– Я получил от нее разрешение, и она уехала в отель.

После опознания отца и заполнения положенных бумаг Джейн выглядела бледнее обычного. Тем не менее Дерек рассказал ей обо всем, что он хотел бы сделать до возвращения в Англию и до похорон. Джейн мужественно согласилась. Она тоже мечтала найти ответы – мечтала, наверное, еще сильней, чем Дерек. Правда, наблюдать за взятием образцов Джейн не пожелала – это было слишком даже для нее.

– Значит, пока что мы больше ничего не можем сделать. – Сафия вздохнула.

Дерек потянулся, разминая затекшую спину, и кивнул.

– Я вернусь в морг, все там проконтролирую. А вы бы заглянули к Джейн, узнали, как…

Его прервал телефонный звонок. Трубку поднял единственный лаборант, составлявший компанию гостям, быстро о чем-то переговорил и посмотрел на Дерека.

– Это коронер. Просит вас.

Дерек нахмурился, взял трубку.

– Доктор Рэнкин слушает.

– Приходите скорее, – торопливо выдохнул Бадави, и в его голосе прозвучало отчаяние. – Взгляните сами.

Дерек начал расспрашивать, но не получил никаких пояснений. Бадави лишь настаивал на том, чтобы Дерек поспешил в морг.

– Я с тобой, – решила Сафия.

Они покинули больницу и пошли к моргу, расположенному в двух кварталах. После долгого пребывания в помещении солнце слепило глаза. Жара стояла невыносимая, воздух обжигал легкие.

Сафия легко шагала рядом с Дереком по людным улицам, не обращая внимания на палящий зной.

– Ты предположил, будто с Гарольдом что-то сделали. Какие-то манипуляции, вызвавшие непонятное состояние его тела. Что значит – его мумифицировали прижизненно?