"Седьмая колыбель"
Шрифт:
– Всё равно – это сон или ворожба! – подытожила Юлёна. – Да здравствует антиматерия! Да не обижайся ты, Ромео, – надвинулась она опять на Револа и подставила ему согнутую в локте переднюю лапу. – Ещё, может быть, подрастёшь. Забирайся на спину: летим на праздник! Слышишь музыку? Нас ждут! Дайте страждущей девушке потанцевать!
Иван и Револ вопросительно посмотрели на Машу, та кивнула.
– Представление начинается! – как боевой клич, взревела Юлёна. Она почти насильно закинула Ивана и Револа себе на спину и усадила их, как в сёдла, между самыми большими треугольными
Когда они с грохотом, свистом и ветром вылетели из зала, к Маше подошла меронийка:
– Меня зовут Нибара, а он мой брат – Револ. Ты не думай: это он просто ростом невелик, а ему восемнадцать земных лет. Если нужно, брат ещё подрастёт: у нас есть специальные техники роста.
– Кому нужно? Зачем ты мне об этом говоришь?
– Ты ему нравишься.
– Я нравлюсь?! – в искреннем изумлении отодвинулась Маша от маленькой девушки, ставшей после немодельной срезки васильковых волос ещё больше похожей на неформалку с глухой периферии. – Когда успела? Словом не перекинулись…
– Пожалуйста, лети на Мерону – выручи, спаси! А мы можем остаться здесь как заложники.
– Я лечу – решено. С вами!
– Как?! А великан?! А-а-а?!..
– Я оказалась важной птицей: великан принял моё решение.
Нибара просияла до слёз и схватила Машу за руку:
– Ты мне стала как сестра. Мы или другие!
– Будь что будет, – сказала Маша скорее для себя. – Я выполню свой долг, первый долг в моей жизни…
– Тогда нам нужно спешить! – встрепенулась Нибара.
Маша спокойно кивнула, пожала ей руку и по-отечески улыбнулась. Нибаре стало ясно, кто из них старшая сестра. Как эта земная девушка теперь не похожа на ту девчонку в автобусе. Она стала магиней!
– Я должна вернуться на Землю к воскресенью, – сказала Маша. – Мама в лагерь приедет.
– Мама? А, мама… Это невозможно!
– Тогда передам ей весточку – Ваня устроит.
– Просим всех на праздник! – объявили в зале. – Начинается дождь!
Когда все мавелы и гости, возбуждённо зашумев, удалились, к девушкам подошёл Сердол со своими молчаливыми помощницами.
– Мир мавелов к свершению обряда готов, – сказал он, и его безмолвные кариатиды поклонились Маше.
Сразу же раскрылась парадная дверь, в залу вплыли три прозрачных листа. В первую лодочку встал Сердол, во вторую – Маша с одной из великанш, в третью – Нибара с другой кариатидой. Лодочки вынырнули из дворца и поплыли сквозь разгорающийся праздник.
На этот раз пространство было отчётливо разделено на твердь и небо. Отовсюду лилась музыка, похожая на шум весёлого дождика, а из сиреневых узорчатых тучек, будто нарисованных по лазури, серебряными струйками лил дождик, похожий на музыку. Огромные мавелы – атланты и кариатиды – танцевали, пели, обнимались, смеялись. Остальные живые существа на фоне мавелов казались Маше кукольными персонажами – несерьёзными и даже смешными, – их хотелось щёлкать по носу или брать на руки и гладить, как котят. Дети визжали тут же, бегая голышом под тёплым дождём. Маша
Нибара же впала в глубокую меланхолию: скорбящему тяжело видеть чужую счастливую жизнь. Она едва сдерживала слёзы и через силу улыбалась мавелам и человекообразным, которые махали и кричали ей, зазывая к роскошно накрытым столам. «Церола, увидь меня сейчас, сказала бы что-нибудь о воспитании чувств, – думала Нибара. – Земля нас научит! Да, большой вопрос: кто из нас недоразвитый? Бедная Церола!» Стоило вспомнить о Цероле, и предательские слёзинки всё же выползли на щёки Нибары; смешавшись с дождём, они остались её маленькой тайной.
Лодочки приземлились у одной из компании. В тот же миг дети закричали:
– Радуга! Радуга появляется! Радуга!
Семицветная радуга вставала не над горизонтом, как на Земле, а прямо над празднеством. Все, задрав головы, любовались, как проявляется радужный мост. Он был настолько осязаемым, что обеим девушкам представилось: по нему можно пройтись и посидеть-помечтать, болтая ногами в сиреневых и розовых облачках.
– Вторая радуга! Ещё одна! – опять закричали дети. – Восстань!
Второй радужный мост встал над первым, прояснился и засиял.
– Бокалы! – раздался громовой бас распорядителя праздника. – Раздайте бокалы!
Огромная кариатида, сначала поклонилась, а потом, нагнувшись, подала Маше и Нибаре пустые бокалы. Как не разбила тонкий хрусталь в таких сильных руках?!
– Отпробуйте священный напиток мавелов, – сказал Сердол и подставил дождю свой бокал.
Сразу тонкие разноцветные струйки слились в большую переливчатую струю и заполнили его бокал до краёв. Девушки протянули свои бокалы дождю.
– Живи всегда, мир мавелов! – провозгласил тост Сердор.
– Живи всегда! – дружно крикнули все.
– Да здравствует вечный мир мавелов! – неожиданно для себя провозгласила Маша.
– Да здравствует вечный мир мавелов! – с ещё большим энтузиазмом прокричали мавелы и гости сразу понравившийся земной тост.
Они стали совсем по-земному чокаться, обниматься. Девушки с удовольствием выпили.
– Из чего состоит напиток? – спросил Сердор обеих.
– На Мероне таких компонентов нет, – ответила, смутившись, Нибара.
– Из лёгкой дождевой воды под двойной радугой, из запахов и настоев трав и цветов, из лучей дневного и лунного света, из векторов и сил звёздного ветра, – ответила Маша, как на «сколько будет дважды два».
– Вы готовы к обряду, – сказал Сердор Маше. – Заклинаю двойную радугу: передать всю сборную силу напитка мавелов земной хранительнице!
Дождь кончился. Разноцветные капельки стали быстро испаряться и восходить к бледнеющей радуге. Когда девушки взошли на лодочки и взлетели, тучки и радуга исчезли совсем: мир мавелов вокруг стал опять хрустально-прозрачным, сухим и тёплым.