Седьмая луна

Габриэль Мариус

– Насколько я понимаю, вернуть деньги должна ты, – задумчиво произнес Клайв.

– Я заявила, что не буду иметь с ними дела, но это не выход из положения. Дело в том, что у нее туберкулез и мне пришлось положить ее в больницу. Но они и там нашли ее и чуть не отрезали ухо.

– Господи Иисусе! – потрясенно выдохнул он. – Фрэнсин, где ты сейчас?

– В Гонконге. Мне пришлось срочно вывезти ее из Нью-Йорка и спрятать в надежном месте.

– С ней все в порядке?

– Пока еще нет, но она справится, я не сомневаюсь.

Клайв

хмыкнул.

– А что, она не может или не хочет рассказать тебе о том, что было с ней до Борнео?

– Она говорит, что ничего не помнит, что массовая резня в деревне отшибла у нее память.

– Значит, она хочет, чтобы ты заплатила за нее семьсот тысяч долларов на том основании, что она теоретически может быть твоей дочерью? И при этом не представляет никаких доказательств?

– Клайв, пойми, она действительно в отчаянном положении и готова на все, чтобы спасти ребенка.

– Люди в отчаянном положении способны на отчаянную ложь.

– Да, я знаю, – устало проговорила Фрэнсин. – Но у меня сейчас нет времени для организации тщательного расследования и выяснения правды.

– Что значит «нет времени»? Фрэнсин, я тебя не узнаю. Надеюсь, ты не собираешься отдать такие огромные деньги неизвестному человеку?

– Нет, но что-то надо же делать, Клайв!

– Фрэнсин, – решительно начал он, – почему ты считаешь, что это давление оказывают именно на тебя? Почему ты должна расплачиваться за чужие грехи? Именно поэтому у тебя нет времени. А на самом деле времени у тебя предостаточно. Просто не позволяй втягивать себя в эту историю, вот и все.

– Да, Клайв, конечно, но что будет, если все это окажется правдой?

– Господи, Фрэнсин, ну как это может, оказаться правдой? Ведь мы с тобой сами рыскали по джунглям, расспрашивали сотни свидетелей и в конце концов убедились, что Рут погибла. Ну ты сама подумай!

– Я уже думала, – тихо ответила она. – И чем больше я думаю, тем больше сомневаюсь в своей правоте. Клайв, у нее та же группа крови, что и у Рут.

– Ты уверена в этом?

– Да, абсолютно.

– Фрэнсин, а тебе известно, сколько людей на Земле имеют такую же, группу крови? Миллионы! А помнишь, сколько беспризорных детей осталось после войны? Она вполне может быть одной из них. Кстати сказать, она похожа на Рут? Хоть немного?

– У нее глаза немного темнее, чем у Рут, и волосы другого цвета. Но Рут была маленькой девочкой, а Сакуре уже тридцать лет. Дети быстро меняются. А когда они напали на нее и порезали ухо, я сразу пришла к ней и вдруг поняла, что это Руг. Я чуть да обморок не упала. Но через полчаса я снова стала сомневаться в этом. И вот так каждый день. С ума сойти можно.

– Я хочу немедленно повидать эту женщину, – решительно заявил Клайв.

– Да, я тоже хочу, чтобы ты взглянул на нее.

– Я буду у тебя через двадцать четыре часа.

– А без тебя обойдутся за это время?

– А что им остается делать?

– В таком случае буду рада видеть

тебя, Клайв. Мне очень хочется узнать твое мнение.

– Ты ведь знаешь, Фрэнсин, что ради тебя я готов на все. Мы с тобой прошли огонь и воду, так что нам уже пора быть вместе.

– Поговорим об этом позже, Клайв.

Она положила трубку и устало провела рукой по лицу.

На город опустилась ночь, и он сразу неуловимо изменился. Повсюду замерцали неоновые огни рекламы, а воздухе повеяло ароматными запахами ресторанной еды.

– К нам прибывает гость, – неожиданно заявила Фрэнсин.

– Кто? – насторожился Клэй.

– Мой муж погиб во время войны в японском концлагере, – пояснила она. – А потом у меня появился другой мужчина, Клайв Нейпир, с которым я убежала из осажденного Сингапура. Он офицер, воевал с японцами, получил ранение в голову и после этого работал в британском отделе по эвакуации английских подданных. После войны он поселился в Австралии и теперь занимается там торговым бизнесом.

– Он приедет, чтобы меня проверить? – спросила Сакура из дальнего угла террасы.

Фрэнсин посмотрела куда-то вдаль.

– Я очень ценю его мнение и надеюсь, что он сможет нам помочь.

– Когда он приезжает? – вмешался в разговор Клэй.

– Завтра.

– Боже мой, значит, мне предстоит еще один безумный экзамен! – простонала Сакура, закрывая лицо руками.

– Если ты действительно моя дочь, – повернулась к ней Фрэнсин, – то не исключено, что он припомнит какие-то детали, которые упустила я. К тому же он самый близкий тебе человек, кроме, разумеется, настоящего отца.

– Самым близким для меня человеком был Томодзуки Уэда, – тихо произнесла Сакура.

– Да, но его повесили, – бесцеремонно уточнил Клэй.

– Нет, его не повесили, – сказала Сакура таким тихим голосом, что поначалу никто не расслышал ее реплику.

– Не повесили? – удивленно переспросила Фрэнсин.

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что он жив?

– Нет, конечно.

– Тогда что же с ним случилось? – не удержался Клэй, которого тоже разбирало любопытство.

Сакура долго молчала, раздумывая, стоит ли вспоминать прошлое, а потом все-таки решила рассказать им эту историю.

– Смертный приговор ему объявили поздно вечером, а казнить должны были на следующее утро. Его действительно приговорили к повешению, но для него это была самая позорная смерть. Ведь он был настоящим самураем, а для них форма смерти играет немаловажную роль. Надеюсь, вам об этом известно?

– Да, – кивнула Фрэнсин, – известно.

– Так вот, по древним законам приговоренному к смертной казни полагалось последнее свидание с родными и близкими. Сначала его навестили родственники, а я должна была войти к нему последней. Перед этим они спрятали у меня под платьем небольшой, но очень острый нож с бамбуковой рукояткой. Правда, тогда я не знала, для чего это нужно..