Седьмая пещера Кумрана
Шрифт:
Рубен так рассчитал свой визит на выставку художников раннего Ренессанса, чтобы успеть заглянуть в кафе на четвертом этаже до пяти часов, когда туда стекутся офисные работники.
Заплатив за кофе, он уселся в одно из кресел, которые создавали уютную домашнюю обстановку. Он занял столик для двоих, и следил, чтобы в свободное кресло никто не сел. Поджидая, он с тревогой высматривал по углам сменщиков Лорела и Харди.
Рубен подметил, как хаотична выставка, и улыбнулся. Все равно что распродажа вещей пенсионера на дому — груда старья, подслащенная телевизионными программами,
Впереди на постаменте гордо возвышался мотоцикл «Бриттен V-1000» 1992 года, спроектированный для гонок новозеландцем Джоном Бриттеном. Позади красовалось военное каноэ маори и «Те Марае», который музейные служащие описывали как место встречи для укрепления межкультурных отношений маори и других новозеландцев. Рубен не поручился бы, что это на самом деле так.
Даже не заметив никого подозрительного, он все равно дергался. До трагедии в Вайрарапа эта мысль казалась ему хорошей. Теперь он сомневался. Враг становился настойчивее, то есть встреча могла быть рискованной.
Рубен заметил ее краем глаза, когда она подходила к кафе — высокая, светлые волосы, пепельные в тени. Около пятидесяти, в простом элегантном коричневом костюме. Она скользнула по нему взглядом, и Рубен незаметно кивнул, когда она проходила мимо, направляясь к кассе. Рубен заметил, что она закусила губу. Нервничает. Заказав кофе, она притворилась, что оглядывает уже забитое кафе в поисках свободного места.
— Не возражаете, если я здесь присяду? — неловко спросила она.
— Нет, нет, конечно, — с вежливым безразличием откликнулся Рубен. — Присаживайтесь.
Она поблагодарила его и села. Для любого наблюдателя встреча выглядела случайной.
Подобно Анне, которая «ненароком» врезалась в Рубена, якобы заблудившись в университете Доминион, куда ее легально перевели для исследований, профессор Клэр Лабелль из Ванкувера «случайно» присела на одно из свободных мест в кафе, как раз за столик Рубена. Она организовала себе визит в новозеландские архивы Веллингтона, чтобы изучить ранние документы, особенно варианты Договора Вайтанги 1840 года между британской короной и вождями маори.
Клэр смотрела в чашку с кофе и по сторонам, словно напротив сидел незнакомец, с которым она вынуждена делить столик.
— Извините, мне показалось, вы говорите с североамериканским акцентом. Вы канадка? — нарушил молчание Рубен, будто бы завязывая вежливую беседу с нечаянной соседкой.
— Да, угадали. Я из Ванкувера, но выросла в Квебеке.
Лед тронулся. Они познакомились, обменялись любезностями и через несколько минут перешли к серьезному разговору. Рубен сообщил Клэр о судьбе Лорела и Харди и добавил, что предвидит их замену и новые преследования. Рассказал, как Анна решила, что он антисемит, и посоветовала отдать манускрипт израильтянам, чтобы очиститься. Потом спросил Клэр, как дела с мультиспектральным анализом.
— Это уникальная технология, — начала Клэр. — Я обсуждала ее с сотрудниками национальных архивов, ответст венными за ваши колониальные документы.
— Разве никто не удивился, что специалист по древним
— Да нет. Я занимаюсь еще и ранними канадскими документами, особенно договорами между поселенцами и туземными индейскими племенами. В этой области работал мой бывший муж.
— Простите, я вас перебил.
Рубен заметил, что Клэр слегка картавит. Акцент выдавал французское прошлое.
— Как вы, наверное, знаете, — продолжила она, — при мультиспектральном анализе документ просвечивают лучами разной длины волны, чтобы увидеть контраст между фоном и записью. Каждый луч, проходя сквозь манускрипт, отражает мельчайшие различия в спектре или свете. Их увеличивают и анализируют на компьютере. Не трогая манускрипт, можно более точно определить, что и как было написано изначально, даже на обугленных и потемневших участках. Проявляются письмена, которые выцвели от времени, стерлись случайно или намеренно. В Средние века монахи иногда отскребали манускрипты и писали на них заново.
— Зачем? — Рубен догадывался, какой будет ответ, но хотел услышать его своими ушами.
— Папирус и пергамент дорого стоили, поэтому их часто использовали повторно. Такая судьба постигла один математический трактат Архимеда.
Клэр совершенно освоилась, перестала закусывать нижнюю губу и заулыбалась, сверкая зубами, радуясь интересу Рубена.
— Сто семьдесят четыре страницы трактата. Монахи в XII веке соскребли записи с манускрипта. Затем скрепили страницы, перевернули их вверх ногами и исписали от края до края своими молитвами. Так называемый палимпсест — в переводе с греческого «очищенный». С помощью мультиспектрального анализа мы точно определили изначальный текст.
— Гм. Занятно. Были еще какие-то эпохальные открытия?
— В 1896 году двое британских археологов обнаружили груду манускриптов — около трехсот тысяч фрагментов — на месте древней свалки папирусов у Оксиринха в Египте. Там описано где-то семьсот лет жизни греков и египтян. Из-за возраста, обугливания, когда свалку жгли, и других воздействий многие надписи невозможно разобрать. До недавнего времени они так и пылились в ящиках Оксфорда. Теперь мультиспектральный анализ позволил нам прочитать отрывки из Софокла, Аристотеля, Еврипида и часть Книги Откровения из Нового Завета.
— А Свитки Мертвого моря? — Рубен не сомневался, что Клэр подводит его к самому важному.
— Ну, как вы можете себе представить, Свитки Мертвого моря тоже подверглись анализу, но должна признать, ученые не выявили ничего особенного, лишь уточнили несколько непонятных слов и букв…
— О, я думал, вы сейчас откроете мне, что Иисус был фанатиком-террористом или был женат и имел десяток детей. Или что нашелся путь к Святому Граалю, — разочарованно протянул Рубен.
— Нет, — рассмеялась Клэр. — Иисус не женился; и вряд ли нарожал десять детей. Террорист? Скорее всего, нет. Что до Святого Грааля, Филон называет Логос носителем Слова Божьего. Так, может, Святой Грааль и есть Логос, путь, которым познается Слово Господне, через его творения и любовь ближних.