Седьмая пятница

Тихомиров Артем Юрьевич

— А я с тобой, — сказал Гермиона, внося Квирсела в дом. — Переночую здесь, а то мало ли что.

— Ноу меня нет ни одного платья, в которое ты могла бы переодеться, — ответил я. — Твой внешний вид…

— Не надо!

Гермиона ткнула мне в нос указательным пальцем.

— Без комментариев, если не хочешь увидеть, какой я могу быть!

— Дорогуша, я видел много раз.

— Ошибаешься!

Короче, оказавшись в моем доме, сестрица ощутила себя в нем хозяйкой. А хозяйки, как правило, наводят порядок.

Селина,

конечно, всегда исполняла свои обязанности на «отлично», однако Гермионе требовалось все равно кое-что подкорректировать. Этим она занялась уже после того, как при помощи портала сбегала к себе домой за чистой одеждой, приняла ванну и мы пообедали.

Откуда в ней столько энергии? После всего! Особенно после свалки на лестнице Музея! В целом ей досталось значительно меньше, чем мне, которого колошматили целенаправленно, но всему же есть предел.

Всему — но не Гермионе. Она не могла успокоиться и, пока я валялся в кресле, потягивая джин, просматривала бумаги, рассусоливала о завтрашней вылазке и тому подобном.

В общем, я уснул, а проснулся спустя час от дикого воя. Вылупив глаза, мимо моего кресла пронесся Квирсел, тянущий за собой шлейф дыма. Исчезнув за поворотом, чародей забился в какую-то нору в просторах дома.

— Что ты сделала? — спросил я, когда Гермиона появилась в дверях.

— Сняла с него заклинание левитации. Оно примитивное, в нашем измерении его давно не используют, но дело даже не в этом. Квирсел балбес — всегда произносил формулу неправильно и поэтому не мог повернуть процесс вспять.

— Но теперь он знает?

— Я ему объяснила.

— Ты все-таки полегче. Он наш гость. Нельзя, чтобы он пришел в негодность. Как сдавать обратно будем? Еще претензии предъявят.

— Если что, отсылай их ко мне.

Я пообещал, что непременно так и сделаю. Гермиона ответила, чтобы я немедленно отправлялся спать. Завтра, дескать, дельце у нас не менее сложное и опасное. Идем добывать Смех Леопарда.

Возражений с моей стороны не было. Я поплелся в свою спальню, где заглотил щедрую порцию особой настойки для успокоения нервов и лучшего сна, и вырубился.

Снилось, кажется, что-то мерзкое — глаза в темноте, демонический смех и прочие прелести. Потом по мне пробежалось стадо антилоп, за которым чинно проследовали слоны, носороги и бегемоты. А затем ваш покорный сообразил, что дело и этим не ограничилось. Один бегемот, самый толстый и большой, уселся мне на грудную клетку. Дышать стало невозможно, и ни на какие мои попытки обрести свободу зверь не обращал внимания. Затем послышался грохот, словно по лестнице спускали громадный, окованный железом сундук. И голоса — повсюду голоса. Ага! Я понял! Бандиты влезли в дом и решили извести меня в моем логове, да? И привели с собой бегемота! Ну это уже нахальство! Не знаете, с кем связались, господа!

Я вступил в

неравную битву с молодчиками и почти победил — мне удалось сдвинуть бегемота в сторону, — но мне помешали. Появилась Гермиона и принялась колотить в дверь и вербально выражать свое недовольство.

Я высунул голову из мешанины подушек, одеял, тумбочки и этажерки. Оглядел комнату и ахнул: какой же погром здесь устроили молодчики!

— Браул! Открой или я высажу твою проклятую дверь!

Еле выпутавшись, я подполз к двери и открыл. Встать сил не было.

— Ты что здесь…

Волшебница вытаращила глаза. Квирсел, заглянувший в спальню, тоже. Впрочем, ему и стараться-то особенно не нужно.

Я объяснил, что произошло нападение, и если мы хотим догнать бандитов, надо выступать немедленно.

Гермиона заставила меня встать и напомнила, что я собирался быть героем во всех случаях. Я вытянулся по струнке. Спросил, когда же мы двинемся в погоню.

— Ты уже двинулся, — сказала сестрица. — Я понимаю, что бывают беспокойные сны, но чтобы так… Ну и наградили же меня боги таким родственником!

Я размышлял над ее словами продолжительное время, пока Квирсел не заметил:

— Ты сам все перевернул. Неужели думаешь, мы бы не заметили чье-то вторжение?

Посрамленный, я зарделся, как майский цветок.

— Кстати! — Гермиона заглянула в спальню снова, — Мы выезжаем через пятнадцать минут!

— Что???

— Не надо было дрыхнуть! Мы долбились в твою дверь битый час!

Еще более посрамленный, я опустил голову ниже и поплелся в сторону ванной. Ну хотя бы умыться мне дадут?

Дали. Но это и все — я не успел даже подойти к своей недавно изобретенной машине и не получил заряда бодрости.

Натянув на меня одежду, Гермиона зашипела, как змея, и сказала, что, если я буду изображать истукана, мне несдобровать.

— Я не поймала тебя на слове, когда ты говорил, что отныне будешь исключительно деятельной и пробивной личностью, а надо было. Так или иначе, тебе не отвертеться. Физические немощи не считаются!

— Жаль.

И меня выставили на крыльцо за дверь. В природе наблюдалось не по-осеннему оптимистическое шевеление. Кажется, это называется «бабье лето», хотя при чем тут бабы — не знаю.

Солнце припекало, пахло опадающей листвой и землей. В саду, который худо-бедно окружал мой дом, все было красно-желтым. Когда на красно-желтое падали солнечные лучи, становилось нестерпимо ярко и напоминало о весне. Птички, пользуясь моментом, надрывали горла, навевая на потенциальных поэтов романтические мотивы. На меня они тоже кое-что навеяли. Я стоял и пробовал понять, где нахожусь. Прямо кусочек сказки. Так и тянет…

Гермиона отличалась большей практичностью, особенно если речь шла об угрозе опоздать к авантюре, назначенной на десять утра.