Седьмая руна
Шрифт:
– Что означает… – Этьен выдержал паузу.
Франсуаза кивнула:
– Тело находится неподалеку.
Полисмаги переглянулись. Пьер обреченно вздохнул.
– Надо оправить ребят с баграми обшаривать дно… а ведь я хотел сегодня зайти в бар!
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – Франсуаза оборвала сетования полисмага. – У Скуанны сильное течение, а дух достаточно долго оставался на одном месте.
– Значит, тело захоронено неподалеку от кафедрального собора, – подхватил капитан Богарне.
–
– С чего вы взяли? – поинтересовался Пьер.
– Это самое логичное, – пояснила девушка. – Это единственное место на острове, где земля не закатана в камень. К тому же всегда проще спрятать тело там, где их много. Захоронение старое, и вряд ли кто-то будет раскапывать могилы.
– Теперь придется, – Пьер снова вздохнул.
– Не думаю, – капитан Богарне пристально посмотрел на девушку. – Мадемуазель д'Эгре наверняка поможет нам.
– Почему я, а не ваш штатный некромант? – поинтересовалась Франсуаза.
– Потому что вы лучшая. Я наводил справки.
– Интересно, кто вам сказал? – как ни пыталась девушка казаться бесстрастной, слова полисмага были бальзамом на душу.
– Никто. Но не будь вы такой, вряд ли продержались в Суар де Бонне, не говоря уже о том, чтобы получить диплом с отличием.
– Многие утверждали, что отец мне его купил, – пробормотала Франсуаза.
– Вряд ли, – возразил Этьен. – Так вы желаете помочь расследованию, мадемуазель д'Эгре?
Он специально применил стандартную формулировку, которая использовалась полисмагами для привлечения дипломированных специалистов. Девушка улыбнулась и наклонила голову:
– Почту за честь.
– Прекрасно, – Этьен обернулся к другу. – Пьер?
– Я уже понял, что промочить глотку не удастся! – проворчал он и сразу же спохватился. – Простите, мадемуазель.
– Вы о чем? – Франсуаза наигранно наивно взглянула на полисмага. Тот окончательно смутился, пробормотал что-то под нос и поспешил выйти.
– Чай или кофе?
– Что? – не поняла Франсуаза.
– Чай или кофе? – повторил хозяин кабинета, подходя к небольшому потрескавшемуся шкафу, стоявшему у окна.
– Кофе.
Она с интересом наблюдала, как полисмаг вытаскивает из недр шкафа турку и две небольшие чашки. Насыпав кофе и налив воду из графина, стоявшего на столе, Этьен обхватил турку ладонями и прошептал заклинание.
Он был сосредоточен на магии, и Франсуаза украдкой смогла внимательно рассмотреть его. Высокий. Светлые волосы, едва заметно отливающие медью, глубоко посаженные янтарные глаза, под которыми сейчас залегли тени усталости. Прямой нос и высокие скулы, отличавшие всех представителей рода де Гарне. Даже если бы девушка не читала личное дело полисмага, не узнать этот профиль было невозможно.
Выждав, пока напиток сравняется с краем турки, Этьен разжал
– Держите, – он протянул одну Франсуазе.
– Используете бытовую магию? – девушка взяла чашку и пригубила. Пряная горечь разлилась на языке.
– Да.
– Странный выбор факультатива для боевого мага.
– Обычно выбирают целительство, – Этьен кивнул. – Но изучив списки, я понял, что базовые знания целительства я и так получил на первом курсе, а вот умение сварить кофе в полевых условиях… Да начни я умирать, ко мне выстроится очередь из целителей!
Франсуаза рассмеялась и присела на диван. Бонни запрыгнул следом, развалился и положил голову на колени хозяйки. Она задумчиво почесала его за ушами.
– Откуда у вас в сумке столько денег? – между тем поинтересовался полисмаг.
Девушка бросила на него лукавый взгляд:
– А вы не знаете?
– Могу только предположить, что либо вы получили премию, либо вам заплатили за что-то.
– Заплатили, – Франсуаза с вызовом взглянула на полисмага. – За молчание.
– Ожидаемо, – Этьен присел на край стола и отставил чашку.
– Вы не спросите, кто?
– Полагаю, ваш приятель, этот, как там его? – он пощелкал пальцами. – Жан-Жак? И наверняка с ведома декана.
– Профессор Копен стоял за дверью, – подтвердила девушка.
– Приятно слышать, что хоть где-то ничего не меняется, – Этьен откинулся на спинку стула. – И что теперь? Расскажете мне правду?
Она покачала головой:
– Увы, я ведь взяла деньги!
– И только что признались.
– Вы сделали выводы сами.
– Но вы даже не скрывали, что вам заплатили.
– Да, но Жан-Жак платил мне за молчание о практикуме, о том, чтобы утаивать взятку, речи не шло, – пряча улыбку, девушка поднесла чашку к губам. Этьен расхохотался:
– А вы не промах!
– Я все-таки работаю на кафедре! Бонни, ты меня раздавишь!
Последние слова адресовались псу, который воспользовавшись благостным настроением хозяйки, попытался забраться к ней на колени. Франсуаза столкнул его. Пес рухнул на пол, но сразу же вскочил, с ворчанием отряхнулся, потом снова запрыгнул на диван и свернулся калачиком на самом краю, изображая обиду.
– Кстати, почему вы сразу решили, что деньги принес Жан-Жак? – девушка наклонила голову на бок.
– Потому что вчера я имел весьма обстоятельный разговор с ним в таверне, – Этьен усмехнулся. – Он очень нервничал.
– Интересно, чем вы его так напугали?
– Конечно же, вами! Вернее, тем, что вы можете мне рассказать! Заодно и повысил вашу ценность в их глазах.
Франсуаза невольно рассмеялась и покачала головой:
– Мне следует благодарить вас… дважды.
– Не стоит. Вчера я действовал в своих интересах.