Седьмая сфера

Нестеров Роман

Вновь явившись перед Торлом, всезнающим существом, я спросил о местонахождении Каледдона и Месгера. Благодаря своему вопросу, я быстро их нашёл. Было странно, что молчаливый Торл так быстро и без раздумий поделился этим знанием.

Глава шестая. Рассказ Месгера

Я нашёл Каледдона и Месгера. Долгое время, будучи невидимым, наблюдал за ними и видел, как они придают форму собранной по континенту земле. Хотя все стихии и разлетались, земля всё же удерживалась в спрессованном состоянии. Явившись перед ними, без лишних раздумий я помог им закрепить землю, чтобы она не столкнулась с солнцем, и покатил её. Мы назвали её – Луна. Я рассказал Каледдону как можно закрепить её при помощи его силы, на примере солнца. За свою помощь я попросил каждого поделиться малой частью своего света, а с ним и силой, дарованную им. Каледдону

и Месгеру было интересно для чего мне, всемогущему, понадобилась их сила. Ответ был очень коротким: «Для чего-то нового, для подарка всем моим детям.» И это всё, что они могли узнать. Каледдон достал из рукава своего лёгкого одеяния стихии, по возможности собранные из того, что откололось от Агоры. Он попросил использовать эти мёртвые стихии, чтобы дать им новую жизнь. Я собрал все полученные дары, поместил их во все пять сфер, но, как мне показалось, они были просто одинаковыми, наполненными светящейся грязью с пузырями, и в них ничего не происходило.

Я долго думал в одиночестве. Днём светило солнце, а ночью луна отражала этот свет, но не давала тепла. Однажды очень яркой лунной ночью свет начал становиться красным, а, спустя мгновенье, яркие капельки отлетали от земли, от места, где находилась пещера Месгера. Яркие капельки улетали очень далеко, и в какой-то момент они просто застывали в небе. Придя на место, где всё происходило, все Галларты бросали вверх те самые, яркие и маленькие камни света. Месгер вновь попросил меня о помощи. Я запустил последний камень света вверх. Как только я это сделал, весь мир содрогнулся. Создавалось впечатление, что всё созданное сейчас разорвётся на маленькие кусочки и сотрётся в пыль. Все испугались. Страх охватил каждого, и винили в этом Месгера, так безответственно творившего всё, что ему хотелось.

После случившегося Торл поспешил всех успокоить. Как только всё прекратилось, он рассказал, что всё очень сильно изменилось – солнце теперь не вращается вокруг Агоры. Теперь Агора вращалась вокруг солнца, маленькие капельки света собирали вокруг себя огромное количество земли, отколовшейся от первоначальной Агоры, а сами капельки продолжали обрастать светом. Только Луна оставалась на своём месте из-за очень близкого расположения к Агоре. Все немного успокоились после слов Торла, но из-за такого испуга, с Месгером почти никто не хотел даже рядом находиться, боялись.

Спустя очень долгое время я всё-таки решился расспросить Месгера о его поступках и о том, что его толкало на такие рискованные действия. Это был долгий рассказ:

– «С тех пор как была создана первая жизнь – Алепстур, я был очень рад каждому дню и каждой ночи, наступавшим на небосводе. Очень редко видел своих братьев и сестёр, кроме Гораны, которую полюбил настолько сильно, что один из моих летающих глаз так и не мог оторваться от наблюдения за ней. Он всё время прятался, но всегда был рядом с ней. Горана его не замечала. Я чувствовал, как днём солнце обжигает глаз, пока я прятался от лучей в своей пещере. У неё, у единственной, волосы были тёмного цвета, а свет, исходящий от неё, пробивался сквозь волосы тоненькими, но не обжигающими лучами.

Теперь, когда Агора изменила свою форму и размеры, а солнце уходило за горизонт, Горана плакала от горя. Слёзы стекали по её лику, капая яркими и светящимися каплями, но лишь, коснувшись земли, они становились такими же яркими и светящимися камнями. Много дней я наблюдал, как она радостно встречает рассвет и наслаждается им, как в последний раз. По ночам видел, как она прощается с солнцем, после чего сидел рядом с ней всю ночь. Я понимал, что свет покидает её через слёзы. Каждый рассвет, когда она счастливая убегала от меня навстречу солнцу, а мне стоило начинать прятаться, я собирал все её обжигающие камни, лежащие на корнях Алепстура, и уносил их к себе в пещеру. В очередную такую ночь она поделилась со мной рассказом о том, что её очень сильно печалит отсутствие солнца, потому что везде становилось холоднее, и практически не было света, как будто всё начинало умирать. Мы опять разговаривали всю ночь, но ничего не могли поделать ни с темнотой вокруг, ни с её слезами. После того, как появился свет за горизонтом, Горана отправилась навстречу солнцу, молча и уже без слёз. Я в очередной раз собрал её горячие слёзы и сквозь обжигающую боль унёс в свою пещеру, думая отдать их ей, тем самым вернуть её свет, как только она привыкнет к ночи.

В поисках решения, с закатом, я отправился вслед за солнцем, для познания того, что полюбилось Горане. Оставил своему глазу задачу собирать все её слёзы и уносить в мою чёрную пещеру. Я взял с собой только накидку, защищавшую вход в мою пещеру от тепла и света. Накинув

её на плечи, она слилась с ними, её края растянулись до самой земли, а между плечами выросла мешковина, которая сама заползла на голову. Эта материя была живой. Я знал из чего она сделана, видимо, я терял свою жизнь в этом тумане и умирал, но благодаря тебе жизнь не исчезла. Как только эта материя преобразилась в плащ-накидку с капюшоном, потерянная жизнь вернулась ко мне, но одеяние не потеряло своих защитных свойств.

Отдалившись от места, где обитали все мы, передо мной открылись просторы полей, обрамлённые лесами и горами. Сквозь траву и леса я видел, что жизнь Алепстура прорастала везде и сразу, в каждом клочке земли. Я улетал всё дальше, за солнцем, и видел невообразимые красоты: бушующие моря и океаны, спокойствие лесов, дикость джунглей и величие гор, зарождение рек и чистоту озёр. Солнце, которое было вечным закатом для меня, не так сильно обжигало, а под плащом я вообще не чувствовал жара – только приятное тепло. Я практически в полной мере насладился красотой дня и увидел, как жизнь протекала сквозь всё, что существовало.

Остановившись, я увидел, как солнце уходит за горизонт. Вслед за ним пришла мрачность тёмного леса, поля цветов закрывались и всё, как будто, умирало. Жаркие пустыни становились очень холодными, воздух поднимал холодный ветер, а с ним поднимался и песок, до самого неба. Горы в ночи казались недосягаемыми, стеной стоящими передо мной и вершин не было видно.

Теперь я понимал, что так нравится Горане при свете дня, так же, как и понимал её печаль при наступлении ночи. Я хотел найти прекрасное во тьме, показать ей и унять её печали. В тот момент я решил уйти от пути солнца в сторону. Каждую ночь, я, как можно позже, прятался и, как можно раньше, выходил к солнцу, чтобы видеть эту красоту. Постепенно привыкал к жару солнца, и вскоре мне не приходилось прятаться от него, но плащ я всё же не рисковал снимать. Уходя всё дальше от пути солнца, становилось холоднее, дни короче, а солнце теряло своё тепло, пока совсем не перестало появляться. Плащ согревал меня от холода, он как будто сохранил тепло солнца, и теперь им же меня и согревал. В тот момент мне показалось, что здесь жизнь заканчивается. Я даже не успел разочароваться в своих поисках, как в небе появилось сияние. Такого света я ещё никогда не видел, как и все, кто уже существовали. Это было прекрасно! Свет не просто светил, он мягко переливался по небу, как волны на берегу и совсем не обжигал. Он как будто играл со мной, открывая истину. Под этим светом я увидел красоту ночи. Вся Агора была связана жизнью, ночью жизнь тоже существует, только её не видно в темноте. Я понял, что даже прекрасное может быть опасным, как солнечный свет для меня, а тёмная ночь тоже наполнена красотой и незаметным спокойствием. Конечно же, эту жизнь, присущую для неё тишину и безмятежность можно было увидеть только, если есть хоть маленькая толика света.

Как бы я ни хотел остаться, я не мог оставить Горану одну, плачущую каждую ночь от горя. Решил вернуться и рассказать о том, что слышал и видел. На обратном пути я увидел ещё множество прекрасных мест: ледяные пещеры, водопады, тёмные ущелья и нежные пляжи, взрывающиеся вулканы и океанические бури, скалы и острова. Но ничто не могло меня остановить.

На пляж, где мы обитали, я прилетел днём. Этот пляж уже был окружён лесом (детьми Алепстура), который был назван Перактуром [2] . Все очень сильно удивились, увидев меня без плаща под палящим солнцем в разгар дня. По всей видимости, вернувшаяся жизнь из плаща, научила мой облик устойчивости к жаре и холоду, но и плащ не потерял таких полезных свойств. Только Галлорн понимал, что произошло со мной. Я очень долго рассказывал о том, что я видел, слышал и чему научился, все очень внимательно слушали мои рассказы. Жаль, что ты, мой создатель, не видел их восхищения от рассказанного.

2

Перактур – Знающий жизнь.

Мои рассказы о странствиях были очень долгими, солнце уходило за горизонт, а слушатели начинали уставать. Все Галларты легли спать прямо на берегу, где и провели весь день, слушая меня. Горана, как и всегда, полетела к Алепстуру. Я хотел последовать за ней и подарить ей личный рассказ о месте, где очень длинная ночь, где солнце на долгое время исчезает насовсем, но света и жизни в тех местах полным-полно. Но Галлорн подозвал меня своими мыслями и отвёл в сторону. Он долго думал о моих странствиях и о том для чего мне это. Я даже не успел договорить, как он сказал: «У меня есть идея.».