Седьмая вода
Шрифт:
Шлюпки уже двигались к пирсам, битком забитые бойцами, на корабле весла были убраны, до берега оставались считанные мгновения. Наконец, с громким стуком борт ударился о каменное основание центрального пирса, и плотный строй бывших гребцов ринулся вперед, подбадривая себя воинственными криками и стуком оружия о щиты.
Вырвавшись на мощеную досками набережную, мятежники тут же принялись разворачиваться в шеренгу, чтобы прикрыть высаживающихся со шлюпок соратников от набегающей толпы гёзов.
Рем и его люди высадились сразу следом за основной партией, и за их спинами пробежали к
Мятежники сноровисто подожгли баркас при помощи кучи сброшенной в него ветоши и факела, и в два счета захватили галиот, успев пресечь попытки команды обрубить канаты. Всё оказалось даже проще чем планировалось: большая часть контрабандистов сгрудилась на берегу, а две дюжины гребцов томились под охраной всего-то пяти человек! Охрана оказала сопротивление и была уничтожена. Освободив кандальников, Рем принял решение оставить их на корабле вооружаться и готовить галиот к отплытию, а самому с отрядом мятежников поддержать Разора.
Основные силы как раз отразили первую хаотичную атаку: прикрывшись щитами отбросили гёзов и принялись наступать — шаг за шагом.
— И-и р-р-раз! И-и р-раз! И-и-и раз, два, три! — слышался зычный голос Разора, в такт которого бойцы меняли свой шаг, вколачивая подошвы в землю.
Отступившие пираты, больше сотни человек, выстроились у ближних к пристани домов. Ими руководили два статных мужчины в качественных доспехах. У одного из них было почти аркановское телосложение, и Рем сразу присмотрелся к его латным перчаткам…
— Хоп! — крикнул кто-то в рядах мятежников, и десятки глоток со злым весельем откликнулись: — Давай-давай!
Разор и абордажники здорово вымуштровали парней за эти долгие дни. А еще большую роль в становлении пленных гребцов в качестве свирепых воинов сыграли постоянные сражения с гёзами на островах.
Люди Рема устремились в бой вместе со всеми, в глубине левого фланга. Непосредственного участия не потребовалось — первые ряды устроили популярам настоящую мясорубку, обратив их в бегство за несколько минут жесткого встречного боя. Завывая и вопя как тысяча чертей, мятежные бойцы преследовали убегающих гёзов и убивали их повсюду: на улицах, в сквериках, на лестницах и крылечках, в домах и тавернах…
Рабов здесь содержали поистине в скотских условиях. Это была обычная яма: неглубокая, с земляными стенами и полом, накрытая сверху деревянной решеткой, на которую в случае дождя укладывали дощатый навес. О нужнике, и тем более о бане не могло быть и речи. Пища выбрасывалась из корзин прямо через отверстия в решетке, вода подавалась два раза в день в ведрах на веревке. Всё как у «вербовщиков» в трюме.
Рем увидел, как бойцы вытаскивают оттуда три десятка худых как скелеты мужчин, которые смотрели на мятежников как на посланников Небес, и протягивали к ним свои руки.
Аркан помогал им вылезать на свет Божий и думал о том, что
Если говорить о порядочных ортодоксальных девушках, или замужних женщинах, то взять одну из них в рабство было бы большой проблемой: умение обращаться с коротким клинковым оружием (то есть с ножом) — это часть женской культуры ортодоксов. И на кухне, и по хозяйству, и, не дай Бог, в бою — нож всегда был верным помощником и другом прекрасного пола. Другой вопрос, что самого Рема, такого большого, сильного и вооруженного спеленали и запихали в трюм… В общем, хвала Господу, рабынь они не встречали, и на том спасибо.
Нет, бордели на островах были, и мятежники исправно их поджигали и громили, выгоняя обитательниц на улицы. Однако эти самые обитательницы обитали там вполне добровольно, осознанно посвящая несколько лет молодой жизни этому, скажем так, ремеслу для того, чтобы подкопить денег и отчалить на большую землю вполне себе обеспеченными особами. А там, на популярском Северо-Востоке можно было рассказать сказку о погибшем в бою с еретиками муже, оставившем неплохое наследство. Благо, жаждущие ласки пираты не скупились на подарки для своих подруг.
Ну, этих-то практичных особ жалко не было. Убивать их не убивали, по крайней мере, если они не кидались на разгоряченных схваткой ребят с острыми предметами, но перед сожжением борделя в нем не оставалось ни одной завалящей монетки и ни одного кусочка драгоценного металла, это уж поверьте! Разве что, эти будущие респектабельные бюргерши по-быстрому договаривались с кем-то из парней… Но это уже совсем другая история.
Через три часа после высадки, на двух кораблях мятежники вышли в открытое море, держа курс подальше от Низац Роск. Они шли на веслах, не поднимая парусов, чтобы с приближающихся кораблей пиратской эскадры корабли было сложнее рассмотреть. Да и сумерки играли в их пользу.
Среди освобожденных гребцов галиота оказался один юнга с военного корабля флота маркиза дю Жоаннара, он служил помощником рулевого, так что вместе с парой матросов с красного корабля и тремя десятками парней они смогли управлять вторым судном. Остальные освобожденные мылись, отъедались и отдыхали.
— Они не должны нас заметить, ведь правда? — спросил Разор.
— Гла-авное отойти подальше… — проговрил Микке. — Ко-огда стемнеет, мы смо-ожем поставить паруса!
Жерар утвердительно кивнул.
Командиры сидели на кормовой надстройке, прямо на крыше бывшей капитанской каюты, и держали совет. По кругу передавали бутылку с вином, тут же, на бочке, были разложены нехитрые закуски.
— Представьте себе ощущения пиратов, которые раз за разом причаливают к пепелищу! — ухмылялся Рем. — Они, наверное, проклинают нас по чём свет стоит!
— Выжившие расскажут им о нас, и нашем корабле, — угрюмо пробормотал Сухарь. — Нужно было порешать всех на каждом острове! Тогда не пришлось бы нам шкериться непойми, где…