Седьмая вода
Шрифт:
Аркан наотмаш рубанул отвратительную конечность неведомого монстра, и его с головы до ног окатило мерзкой жижей, хлынувшей из раны.
— У-у-у, сволочь! — его переполняли страх, брезгливость и ярость одновременно.
Рем кинулся на корму, на ходу проткнув несколько раз обездвиженное стрелой эльфа щупальце, и добрался до фонаря. «И как тает воск от лица огня… От лица огня…» Он не мог вспомнить дальше, но точно знал, что щупальца должны откуда-то расти. Сдернув фонарь с крепления, он поднял его и вспомнил:
— Как тает воск от лица огня,
Оглушающий вопль боли раздался из морских глубин, когда заполыхала ворвань, разлившаяся по поверхности воды. Завоняло подгорелой рыбой.
— Эадор! Тащи бутыли! — завопил Рем и сам кинулся к двери в трюм.
Вдруг что-то цепко схватило его за ногу и дернуло, шваркнув лицом о доски палубы, и потащило… Аркан пытался ухватиться за какие-то ящики, веревки, фальшборт… Он висел над морем, выронив палаш и держась обеими руками, чувствуя, как немеют пальцы и как хрустят суставы от чудовищного усилия существа, тянущего его вниз, вниз, вниз…
— Э-э, курва мать! Куда-а-а?! — Разор появился внезапно, он одной рукой схватил Рема за шиворот, а другой рубил, рубил хекая, перегнувшись через борт, пока хватка на ноге парня не ослабла.
Железной рукой старый вояка втащил Аркана на палубу.
— Проститутка морская! — сказал Разор. — Это ж надо!
А потом спросил:
— Какие бутыли?
— Ворвань! — выдохнул Рем. — В трюме!
Сквозь хаос, царящий на палубе, они добрались до трюма, и наткнулись на эльфа, который тащил по лестнице корзину с бутылями.
— Факел! — вскричал Разор, и бросился к штурвалу, рядом с которым стоял окованый железом ящик с факелами.
Рем высек огонь, и они схватили каждый по бутыли, зубами вытянули пробки и побежали к правому борту. Как раз в этот момент один из людей Оливьера был схвачен двумя щупальцами сразу, они запульсировали, сократились, раздался вопль, и во все стороны брызнула кровь и полетели внутренности.
Щупальца внезапно скрылись вместе с ошметками человеческого тела. Рем подбежал к борту, размахнулся и замер: из морских волн вдруг появилась монструозных размеров пасть, подобная диковинному цветку с четырьмя лепестками, усеянными мелкими острыми зубами. В эту пасть щупальца и поместили свою кровавую добычу.
— И как исчезает дым, да исчезнут… — прошептал Рем, клацая зубами от страха, и швырнул в пасть сначала бутыль, а затем и факел.
Следом за ним то же самое проделал и Разор. Рем промахнулся, и ворвань тонкой пленкой покрыла воду, которая тут же вспыхнула от факела. А Разор был более метким — тяжелый стеклянный сосуд, описав красивую дугу и разбрызгивая во все стороны содержимое, попал прямо в зубы чудовищу, и пасть заполыхала изнутри.
В это мгновенье всё изменилось: Микке отпустил штурвал, схватил секиру и принялся рубить щупальца направо и налево, Сухарь в трюме ударил «Табань!», команда наконец пришла в себя и организованно, спина к спине принялась очищать палубу от дергающихся отростков.
— Курва, — сказал Разор, и снова ругнулся: — Проститутка морская. Подумать только!
И сел на палубу. Рем
Погибло и пропало без вести тринадцать человек, различные травмы получило больше двух десятков. Снасти и надстройки, и верхняя палуба требовали вдумчивого ремонта.
На галиоте никто не пострадал, поскольку одурманенные чудовищем они просто остановились и смотрели, как монстр расправляется с их товарищами. Потом Рему сказали, что прекрасные девушки, танцующие на скалах, превратились в щупальца в тот самый момент, когда он швырнул в воду фонарь. А он, ругаясь и поминая Бога, поведал, что они все чертовы придурки, у которых ударила в голову семенная жидкость, потому как нужно быть совершеннейшими кретинами, чтобы поверить своим глазам в такой ситуации! Скалы посреди моря, туман и танцующие на камнях прекрасные девушки, манящие мореходов! Тьфу, какая пошлая банальность!
Своей гневной тирадой Аркан пытался заглушить мерзкое ощущение пережитого ужаса, хотя и боялся сам себе в этом признаться. Ведь едва в штаны не наделал, когда его утащило за борт! И второй раз, когда увидел чертову пасть! Рем Тиберий Аркан, потомок бунтарей, полководцев, охотников на ведьм и истребителей чудовищ! Вся одежда его испачкалась и провоняла слизью и потом, а кираса покрылась мутными разводами… Палаш и вовсе потерял! И теперь сидел в одних подштанниках у дверей своей каморки и смотрел, как Микке под руководством эльфа выводит корабль из тумана на свет Божий.
— Скоро мы увидим берег! — воскликнул Эадор Нилэндэйл и зажмурился от ярких лучей солнца, внезапно разорвавших мглу.
А северянин ничего не ответил. Ему было стыдно.
Рем увидел Разора, который распекал людей на юте, и подумал, что порой порядка, дисциплины и сосредоточения всех сил человеческих недостаточно для победы. Порой нужно нечто большее…
— Рем, а откуда ты догадался, что нужно поджечь чудовище, чтоб всё закончилось? — окликнул его Жерар.
— Я вспомнил нашего капеллана, вот откуда, — ответил Аркан.
— А что, ортодоксальные попы учат вас, ортодоксов, как правильно жечь чудовищ? — то ли удивился, то ли подначил Жерар.
— Общим принципам, дорогой шхиман. Только общим принципам…
IX
— Как — весна? Что, серьезно? — Рем смотрел на эльфа, выпучив глаза.
Он поверить не мог, что проторчал в долбаном трюме столько месяцев!
— Я серьезен как никогда. Уже весна, и самый ее разгар. То есть — Эостра! Праздник весеннего равноденствия у тъялери. Мы прибудем в Доль Наяда после окончания торжественной церемонии, и до начала неофициальной части празднования.
Насколько Рем понял, соплеменники Эадора праздновали Новый год в день весеннего равноденствия. И делали это с размахом! Эльф, закатывая глаза, говорил о ночных кострах, танцах, музыке, угощениях и дружелюбной атмосфере, царящей на празднике.
— Значит, праздник в разгаре, и тут заявляется пара сотен диких вонючих мужиков, и всем его портит? Может, сделаем стоянку на пару дней? А ты пока предупредишь своих Владык и всё такое…
— Ну, милостивый государь Рем, во-первых, мужики совсем не вонючие. Твоими усилиями!