Седьмая заповедь

Валентайн Рут

Эвелин грустно улыбнулась.

— Идея прекрасная, но, боюсь, осуществить ее не удастся.

— Почему? Стоит только сильно захотеть — и нет ничего невозможного.

Она с вызовом посмотрела на Уоррена.

— Это твоя жизненная философия, не так ли?

— Да. Если мне что-то надо, я прилагаю усилия, чтобы это заполучить.

— И всегда получаешь? — слегка смутившись, спросила Эвелин.

— Как правило. Но, конечно, бывают и исключения.

Эвелин испытала сильное искушение осведомиться, что

собой представляют эти исключения, но насмешливое выражение лица собеседника дало понять, что лучше этого не делать. И она благоразумно сменила тему, высоко оценив местную кухню.

— Рад, что тебе понравилось. — Уоррен взглянул на часы. — Еще довольно рано. Хочешь куда-нибудь отправиться?

— Да. Домой.

После тепла ресторанчика зимний воздух показался особенно студеным. Поёжившись. Эвелин подняла воротник пальто.

— Холодно. Почти как в ту ночь в Йорке, когда мы… — Эвелин осеклась.

Положив руку ей на плечо, Уоррен с сарказмом заметил:

— Для человека, который настаивает, что хочет все забыть, ты слишком часто вспоминаешь наше приключение. Интересно, с чего бы это?

— Потому что в жизни мне не было так холодно, — тут же нашлась Эвелин. — Единственная причина, по которой та поездка осталась в памяти, вот и все! — И, стряхнув его руку, она направилась к машине.

По пути домой она опасалась, что Уоррен станет напрашиваться на чашку кофе — хорошо, если не на всю ночь! Ведь, как ни крути, теперь она совершенно свободна: вдруг он рассчитывает, что, предложив ей работу, получил беспрепятственный доступ к ее телу? Эвелин напряженно молчала, готовясь достойно отбрить Уоррена заодно с его предложением о работе, если он позволит себе хотя бы намек на близость.

Подъехав к ее дому, Уоррен не только не стал выключать двигатель, но и не сделал попытки выйти из машины и открыть Эвелин дверцу, ограничившись вопросом:

— Хочешь, чтобы я проводил тебя до дверей?

— Нет, спасибо…

— Тогда всего хорошего. Увидимся в понедельник утром, — равнодушно бросил Уоррен.

Его поведение настолько не соответствовало ожиданиям Эвелин, что она не смогла скрыть удивления.

— Мое предложение не содержит никакого подтекста, — с нескрываемой иронией улыбнулся Уоррен. — Не забудь свои вещи. Спокойной ночи.

Она вдруг поняла, что не хочет покидать машину, но сделать это пришлось. Уоррен поднял в прощальном жесте руку и сразу же тронулся, оставив обескураженную Эвелин в одиночестве стоять на тротуаре.

Уик-энд она провела на нервах. В голове царил полный сумбур, мысли разбегались, как тараканы. Несколько раз Эвелин уже была готова позвонить в клинику и договориться об аборте, но тут же начинала размышлять, где и какую подыскать работу, чтобы иметь нормальный доход и время на ребенка. Убедив себя, что находиться рядом с Уорреном все

равно, что сидеть на бочке с порохом, она собралась позвонить и отказаться работать на него. Но, набрав первые три цифры, передумала, рассудив, что без труда сможет держать его на расстоянии.

Метания беспокоили и злили Эвелин, обычно она принимала решения без промедления и тут же воплощала их в жизнь. Да, порой она ошибалась — но все же действовала!

Эвелин надела пальто, собираясь прогуляться. Холодный воздух поможет разобраться в сумятице чувств и мыслей, ибо она догадывалась о подстерегающей ее опасности прийти к выводу, что ночь с Уорреном перевернула всю ее жизнь. Она уже и так понесла материальный урон, положив конец карьере, которой старательно занималась несколько последних лет. Тем не менее еще есть время исправить положение, да и найти другую работу будет нетрудно.

Эвелин охватило огромное облегчение, когда она наконец пришла к какому-то выводу. В понедельник она первым делом позвонит в клинику и договорится о дне операции, а потом сообщит Уоррену, что передумала. Еще лучше поставить его в известность, что ей предлагают постоянную работу. А после операции она выкинет из головы всю эту историю и начнет жизнь заново.

Да, пожалуй, это оптимальное решение, которому нет альтернативы. Эвелин решительно отринула чувство вины. В двадцатом веке у женщины есть право самостоятельно решать, как поступить. Ребенок же должен появляться на свет как результат стабильных, полных любви отношений, а не из-за того что двум малознакомым людям захотелось снять стресс.

Эвелин почувствовала себя куда лучше и двинулась в сторону дома, но поняла, что забрела далеко, и проще проехать пару остановок, чем идти пешком. Когда Эвелин зашла в автобус, взгляд ее упал на молодую женщину с малышом на руках. Эвелин наблюдала, как женщина, ни на кого не обращая внимания, играет с ребенком, и тот заливисто хохочет, теребя пальчиками волосы матери. Лицо женщины светилось любовью, гордостью и счастьем.

Эта обычная, в общем-то, сценка потрясла Эвелин до глубины души: она представила, как держит на руках своего ребенка, которого, несомненно, будет любить так же безоглядно. И есть ли у нее право лишать маленького человечка жизни, какие бы обстоятельства ни сопутствовали его зачатию?

По возвращении домой Эвелин впала в черную меланхолию, поскольку поняла, что загнана в угол. Какое решение ни принять, оно будет и правильным, и ошибочным.

Придя в понедельник утром в офис Уоррена, она по достоинству оценила и его современный интерьер, и слаженность работы сотрудников. Уоррен коротко и суховато поздоровался с ней.

— Доброе утро, Эвелин. Выпьешь кофе?

— Нет, спасибо. — Она покачала головой, опасаясь очередного приступа тошноты.