Седьмая жертва
Шрифт:
Словно для того, чтобы подчеркнуть его слова, издалека донесся рокот приближающегося вертолета, и ветер от его винтов пригнул к земле верхушки деревьев. Все собравшиеся дружно задрали головы, глядя на яркий сноп света в небе, где купался геликоптер с эмблемой известной телекомпании – птичкой с увеличительным стеклом в клюве – на борту.
– Помяни черта, он и появится, – пробурчал Робби.
Бледсоу воздел руку ладонью кверху, словно присягая в суде на Библии.
– Послушайте, Вейл – лучшая в своем деле. Мне нужна ее помощь. Сейчас я
Турстон схватился за фетровую шляпу, которую порыв ветра, поднятый винтом вертолета, едва не унес с его лысой головы.
– Очевидно, и на выполнение приказов непосредственного начальства вам тоже наплевать.
Гиффорд наклонился и что-то прошептал Турстону на ухо. Тот, придерживая рукой норовившую улететь шляпу, внимательно слушал.
Бледсоу тем временем вытащил из кармана рацию и закричал в нее, требуя, чтобы полицейские на другом конце лужайки сделали что угодно, но заставили вертушку убраться отсюда к чертовой матери. Когда Бледсоу наконец спрятал радиопередатчик в карман, к нему обратился Турстон:
– Вейл может остаться, но у нас с вами возник серьезный прецедент. В следующий раз, когда сочтете, что я вам не указ, для начала загляните ко мне в кабинет, чтобы я мог прочистить вам мозги и научить субординации.
– Слушаюсь, сэр.
А Гиффорд ткнул пальцем чуть ли не в лицо Карен:
– Я не хочу, чтобы вы показывались на местах любых других преступлений, совершенных Окулистом.
– Будем надеяться, что это станет последним, – устало сказала Карен.
Гиффорд метнул сердитый взгляд на Бледсоу и отвернулся. Карен колебалась, не зная, стоит ли рассказывать им о том, что Линвуд приходилась ей матерью. Но потом она решила, что этими словами откроет дверь в комнату, входить в которую не собиралась. Пока, во всяком случае. Учитывая, что последние дни ей приходилось балансировать на канате, натянутом над пропастью, она решила, что будет проявлять исключительную вежливость и предусмотрительность. Она не сомневалась, что в самое ближайшее время Хэнкок очухается, после чего расскажет всем, у кого есть уши, что перед самой смертью сенатор поссорилась с Карен. Но если она хотя бы заикнется об этом сейчас то ей ни за что не позволят осмотреть место преступления, поскольку она автоматически перейдет в разряд подозреваемых.
Карен смотрела, как удаляются Гиффорд и Турстон. Бледсоу с довольным видом потер руки.
– Ладно, приступим. Пойдемте внутрь и посмотрим, что там творится.
Дель Монако пошел рядом с Карен, подстраиваясь под ее шаг.
– А ты, оказывается, не робкого десятка, раз у тебя хватило духу показаться здесь.
Карен небрежно толкнула его локтем.
– Хорошо, что хоть один из нас – мужчина.
Манетт, замыкавшая процессию, услышала ее слова и весело рассмеялась.
– Молодец, Кари! Один-ноль в твою пользу.
На лице Дель Монако, которое покраснело от пронизывающего ветра, отразилось явное замешательство.
–
– Мандиза Манетт, детектив полицейского управления Спотсильвании. И я тоже не робкого десятка, кстати.
Дель Монако метнул на нее злобный взгляд и вошел в дом. Манетт протянула руку ладонью вверх, и Карен с размаху хлопнула по ней. Они улыбнулись друг другу и перешагнули порог особняка.
Шагая по коридору, Карен чувствовала, как желудок подкатывает у нее к горлу. Она была здесь всего несколько часов назад, и тогда она шла вслед за сенатором, которая показывала ей дорогу. И можно ли было считать совпадением тот факт, как подметил Робби, что почти сразу после их встречи Линвуд стала очередной жертвой Окулиста? И какое отношение имеет к нынешнему убийству – если имеет – тот странный эпизод в доме Сандры Франке? Убийца действительно прятался там или то была только игра ее воображения? Или все эти происшествия стали лишь следствием злополучной пресс-конференции Элеоноры Линвуд?
А на задворках памяти грозовой тучей стояли ее ночные кошмары. Вот она видит в зеркале лицо убийцы – собственное отражение…
Нет. Это всего лишь кошмары. И не более того.
Все настолько запуталось. Еще никогда Карен не испытывала такой неуверенности в том, что делает. Да и личную ее жизнь тоже не сочтешь подарком… книга, полная допущений и сомнений каждая глава которой все дальше уводила ее по пути к разводу. И кульминацией событий стал ее сын, лежащий в клинике в коме под капельницей, и она сама, попавшая в изолятор временного содержания по обвинению в избиении бывшего супруга. Нет, он не просто запуталась. Она катится в пропасть.
Но до появления Окулиста она, по крайней мере, была уверена в том, что всегда успеет выхватить пистолет из кобуры и выстрелить первой. Никаких сомнений, никакой нерешительности. И когда ее жизнь успела пойти под откос?
Карен взяла Бледсоу за руку и потянула его в гостиную.
– Я должна тебе кое-что сказать.
И она рассказала ему, как обнаружила, что Линвуд приходится ей матерью, включая разговор между ними, переросший в ссору вчера вечером.
Бледсоу с силой провел по лицу ладонями, словно надеясь стереть с него следы усталости – и все увеличивающийся груз проблем. После чего тяжело опустился на диван.
– Ты понимаешь, что автоматически становишься подозреваемой?
– Именно поэтому я ничего не сказала Гиффорду и Турстону. Иначе они наверняка бы отправили меня домой.
Он внимательно посмотрел на нее покрасневшими от недосыпания и усталости глазами.
– Где ты была сегодня ночью после того, как ушла отсюда?
– Я поехала куда глаза глядят. Одна. Домой вернулась около девяти тридцати. И уже собиралась принять душ, когда ты прислал мне сообщение.
Бледсоу кивнул и, отвернувшись, посмотрел на высокое окно и кружевные шторы. Потом остановил взгляд на Карен.