Седьмая звезда
Шрифт:
— Я не знаю. А может это не его чипы, может, он нашел их где-то! Может, ты видишь проблему там, где её нет? У нас есть задачи и посложнее, не заморачивай себя этим, — бросила она, и тут же увидела, как он странно улыбнулся после её слов.
— В последнее время, я полюбил сложности, как мазохист я настойчиво ищу всё более сложные и трудно решаемые задачи, и даже если я не знаю, как добиться решения — всё равно получаю удовольствие. Правда? — он отложил компьютер, и развернулся к ней всем корпусом, скользя по её лицу ироничным оценивающим взглядом. — Вот, например ты! Когда-то я заморочил себя тобой и до сих пор меня увлекает эта игра в прятки с твоим сознанием. Сегодня я изучал карту квадрата, в котором мы находимся, и мысленно
Энн снова усмехнулась, отводя взгляд в сторону, отлично осознавая к чему клонит Зур, заставляя её открыто признать привелегированую победу его собственнических инстинктов, над её слабой женской позицией. Но она не собиралась говорить с ним откровенно об их ненормальной и щекотливой ситуации, она как обычно пошла в обход.
— Я имела в виду наш неопределенный курс, это бегство в никуда, состояние Тиара, все, что окружает нас сейчас, а не какие-то чипы!
— О, наверное, у моей сообразительной Энн есть предложения! — широко улыбнулся ей Зур, показывая все тридцать два здоровых белых зуба, прекрасно выделяющих смуглость его кожи. — Я весь во внимании!
Энн просто не могла удержаться, чтобы не улыбнуться ему в ответ. Он снова заряжал её своим магнетизмом, оплетая своими зачарованными силками, придавая ей состояние невесомости, не делая при этом ничего особенного.
— Не ты один смотрел на звёздную карту. Я тоже изучила квадрат, и поняла, что нам хоть ненадолго нужно развеяться. Хотя бы на пару часов забыть о войне и скитании. …Неподалёку Аквазар, почему бы нам не искупаться в море? Чтобы не сойти с ума от всех этих запутанных узлов — нужно дать себе передышку, получив хотя бы минимум удовольствия, — в её серых глазах отразилась чистая умоляющая трогательность, которая тут же затуманила чёрный бархатный взгляд.
Темные длинные ресницы Зура дрогнули, когда он прошептал:
— Мне будет достаточно и этой передышки, — его губы завладели ею быстрее, чем его руки. Но после нескольких минут этого жадного поцелуя, Энн всё-таки высвободилась, упрямо нахмурив брови:
— Эта передышка для эгоистов, таких как мы с тобой, а я говорю об остальных. Нашим братьям категорически нужен отдых!
— Но Энн, на Аквазане блок посты Империи! Нас засекут и вычислят, и это уже будет не отдых, а очередное преследование! Аквазан входит в состав Империи и аквазанцы тоже, как ты знаешь, неблагосклонны к пиратам. Их корабли быстро летают, а пушки далеко стреляют. Эти холоднокровные и дотошные ублюдки, да простит меня наш Сеярин, не успокоятся пока не загонят нас либо в метеоритный пояс это в лучшем случае, либо за пределы своего квадрата прямо в лапы к имперцам! — горячо возразил Зур, хотя в его глазах уже заплясали азартные искорки.
— А мы как всегда смоемся. Ну, хотя бы на часок, пожалуйста. Маленькая передышка, порция беспечности, — настойчиво прошептала она, снова уступая его настойчивым губам, уже не сомневаясь, что он согласится с её идеей.
Отстранившись от неё, Зур хитро усмехнулся, и не разжимая рук, произнес в своей властно игривой форме:
— Ах ты хитрая и изворотливая пуговица! Что думаешь, пристегнула меня?! Пленить меня и заставить жить по твоей воле у тебя никогда не получится, женщина, но я согласен мах на мах. Ты уступаешь мне — я принимаю твоё предложение.
— Ах ты несносный химерский тиран! — хмыкнула Энн, потершись о его плечо, кончиком своего носа, чувствуя, как их обоих снова затягивает в ураганный вихрь этой смешанной страсти двух рас.
Он никогда не говорил ей красивых нежных слов, впрочем, как и она ему, никогда не шептал на ушко глупых пустых комплиментов, ничего этого и не нужно было. Энн, не знала можно ли пленить химера или нет, но она точно знала, что Зур её любит. Стоило всего лишь посмотреть ему в глаза, и этого было достаточно, чтобы ощутить, что его тело состоит из
В чём-то он был властным и даже деспотичным, где-то его бурные чувства наполняли его суть до краёв и он, теряя над ними контроль, позволял себе издевательские колючие, ранящие её фразы, иногда он был невыносимо упрям и эгоистичен, терял голову от ярости и в порыве был близок к уничтожению их мира, …но эти вспышки никогда не трогали глубину его глаз. Именно там был фундамент его истинных чувств. Энн многое ему прощала, потому что понимала, что она сама причина его редких грубостей и его властного безрассудства. Зур никогда не насиловал её своей любовью, в разных, иногда непривычных для человеческого понимания формах он мог показывать, как она нужна ему, но никогда он не принуждал её силой. …Она падала в этот омут сама, сама желала того. Потому что забыть время, проведенное с ним — было невозможно, ключи от её тела принадлежали Зуру. И даже если какая-то часть её души бунтовала против его власти — остальная же часть льнула к этому загадочному жесткому существу, ставшему по неимоверному капризу судьбы ей самым родным в этом огромном и бесконечном космосе.
— Ну, так как? — Энн не спешила одеваться, зная, как нравилось ему её обнажённое тело. — Мы летим купаться?
— Уговор есть уговор, — его бровь иронично поползла вверх. — Помню, однажды мы уже занимались любовью в море, когда скрывались от отца. Хочу повторить!
— Сеярин, дружище, — произнес повеселевший Зур, входя в рубку, — У меня для тебя новость. Поворачивай корабль к Аквазану.
— Это глупо, — бросив короткий взгляд на брата, ответил Сеярин.
— Я знаю, ты слишком осторожен и рассудителен, но мы с Энн решили подарить всем нам вкус авантюры, дабы отвлечься от бесконечных скитаний. Вашей сестре захотелось отдохнуть у моря, — как бы ни причём, пожимая плечами, объяснил Зур, но это вовсе не значило, что можно нарушить его приказ. — Жако, подготовь выпускной отсек к посадке, сейчас Энн сменит тебя за штурманским пультом. …А где наш гость?
— Он вместе с Маком, помогает ему восстановить проводку в грузовом отсеке.
— Просто замечательно, — задумчиво протянул Зур, — Хоть какая-то от него польза. Пусть пока живёт, посмотрим, когда мы сможем избавиться от этого балласта, никому не навредив. Но глаз с него сводить не стоит. Я не собираюсь делить с ним нашу жизнь!
В глазах братьев мелькнуло одобрение. Илай однозначно оставался для них чужаком, непрошено внедрившимся в их мир. Они прекрасно понимали, что его присутствие только ворошит тлеющие угли гнева в душе их взрывного и горячего брата, но чего они не могли понять, так это почему Зур принял солдата и до сих пор терпит его.
А для Энн. … Если Зур был её питающими корнями, то Илай был солнцем, дающим тепло, и оба они дарили ей жизнь. Непостижимо…
Тысячу раз она задавала себе этот вопрос: «Почему так?». Но ответа не находила ни в окружающем мире, ни в глубине своей души. Ответ не приходил, и это продолжало заставлять её мучаться от сомнений в самой себе.
Разыскивая Лакура, который почему-то не отвечал на сигналы передатчика, она случайно столкнулась с Илаем в коридорном отсеке. Хотя почему случайно, рано или поздно это должно было случиться, «бронтозавр» не был бесконечным лабиринтом.