Седьмое чувство. Дилогия
Шрифт:
В доме Виктора, куда некромант привез Дария, царила тревога. Каждый член семьи старался помочь, припоминая аналогичные случаи и их лечение, но все было бесполезно. Врач, которого привел Мартин, осмотрев Дария, развел руками и посоветовал набраться терпения.
– Ваш друг жив. А это самое главное, – сказал он. – Я не знаю, что послужило причиной его впадения в столь странное состояние, но не теряйте надежды. Это же молодой гном, в конце концов, а не сахарная барышня. Он выкарабкается.
–
– Не помешает, – кивнул врач. – Главное – не пытайтесь пробудить его самостоятельно. Это может ему навредить.
В томительном ожидании прошло несколько дней. Некромант неотрывно дежурил у постели друга. Иногда Дарий как будто приходил себя. Он открывал глаза и начинал шептать, обращаясь к кому-то невидимому. Но глаза его смотрели на что-то не существующее для остальных. И язык, на котором разговаривал Главный Хранитель, никому не был известен.
В такие моменты по телу гнома пробегала мелкая дрожь, и он на несколько сантиметров взлетал над кроватью. Рихтер недоумевал, как такое возможно, ведь он прекрасно знал, что его друг не имеет магических способностей. Гномы в отличие от людей поглощают магию, они к ней маловосприимчивы. Чем же можно объяснить это проявление левитации? Рихтер проклинал себя за неосмотрительность, из-за которой снова пострадал Дарий. Что же гном увидел там, в храме? Что-то такое, настолько потрясшее его воображение, что он не смог больше мириться с действительностью.
Но что? Ведь он, Рихтер, ничего необычного не видел. Кругом загадки, тайны, они сгущаются над ними словно свинцовые тучи, полные не дождем и градом, а несчастьями. Если бы был хоть какой-то толк, он бы схватил Затворника за горло и вытряс из него всю правду. И наплевать на то, что монахи и стража примутся защищать Магнуса! Рихтер был уверен, что он бы прорвался. Днем раньше, днем позже, но его невозможно остановить. Некромант уже не раз испытывал прелесть бессмертия во время боя, пусть даже и неравного с точки зрения его врагов.
Минуты текли в томительном ожидании. Мартин предлагал некроманту сменить его на дежурстве, но Рихтер категорически отказался. Еще чего! Дарий его единственный друг, и он намерен не спускать с него глаз. Иногда – все-таки он слишком долго не спал – Рихтеру казалось, что в Дария вселились демоны и теперь за его душу идет ожесточенная борьба. Демоны… Они могли вселиться в Дария во время его беседы с Затворником или еще раньше, когда он коснулся проклятой книги. Так и есть! Именно с того момента с ним стали происходить странные вещи. Но это же бред! Как он мог подумать такое?
Рихтер уже не знал, где правда, а где фантазии его воспаленного сознания.
– Если бы книгу можно было уничтожить, то демоны оставили бы тебя
Скрипнула дверь. Это Мартин принес Рихтеру ужин: кружку молока и кусок свежего белого хлеба.
– Держи! – негромко сказал монах, протягивая ему еду. – То, что ты не хочешь идти спать, еще не означает, что ты не должен есть.
– Спасибо. – Рихтер отщипнул кусочек хлеба и кинул его мыши со словами: – Раз ты тоже на дежурстве и не спускаешь с него глаз, значит, этот хлеб ты заслужил честно.
– Как Дарий? – Мартин осторожно присел на стул и с тревогой посмотрел на гнома в надежде увидеть хоть какие-то изменения в лучшую сторону.
– Как и вчера. Ничего не изменилось. Он снова бредил. Жаль, я не знаю языка, на котором он говорит, возможно, это бы многое прояснило.
– Боюсь, что этого языка не знает никто из ныне живущих, – сказал Мартин. – Я наводил справки… Запомнил несколько слов и повторил их одному знакомому лингвисту из Вечного храма, да воссияет в его душе Свет.
– Говори! – потребовал Рихтер.
– Скорее всего, это западный диалект мальского языка. Он вышел из употребления восемьсот лет назад. Как говорится – большая редкость.
– Откуда же Дарий может его знать? Он мне никогда не говорил, что изучает мертвые языки.
– В том-то все и дело. – Мартин покачал головой. – Признаю, ему могли попасться написанные на этом языке книги, но узнать, как правильно произносятся слова, Дарию было неоткуда.
– А с чего ты взял, что он их правильно произносит? – угрюмо спросил некромант.
– У меня предчувствие. Разве ты не видишь, что он говорит на нем свободно, так, словно это его родной язык?
– Это еще ничего не доказывает, – буркнул Рихтер. – По-моему, знание мальского языка объяснить легче, чем теперешнее состояние Дария.
– Вы все спорите… – раздался слабый голос.
Некромант метнулся к другу.
– Ты очнулся! – воскликнул он с ликованием. – Ты наконец-то очнулся! – Рихтер взял гнома за руку, чтобы выяснить, каково общее состояние его организма.
– Сколько меня не было? – спросил Дарий. Глаза у гнома была усталые, но ясные.
– Пять суток ты был… – Рихтер не смог подобрать нужного слова.
– Болен, – подсказал Мартин. Украдкой он осенил себя знамением. Кто знает, может, именно благодаря его Молитвам Дарий пришел в себя.
– Это не болезнь, – гном вздохнул и сел на кровати, – это то, ради чего я пошел в храм Четырех Сторон.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Рихтер.