Седьмое измерение (сборник)
Шрифт:
Через пять минут официант принес коньяк. Товарищи с крайнего стола продолжали поднимать бокалы, улыбаясь очень дружественно.
Я послал им сборник стихов Пушкина. Они поняли это по-своему и прислали цветной телевизор, который передавал их улыбающиеся красные лица. Все вместе на экране они не помещались, поэтому приходилось переключаться.
Я послал им репродукцию Ван Гога берлинского издания. Они пришли в восторг, и тут же официант пригнал «Жигули» цвета морской волны и поставил в проходе.
– Для
Я немного поднатужился и отправил им двадцать третью сонату Бетховена в исполнении Святослава Рихтера. Вышла небольшая заминка с роялем, но в общем администрация справилась.
Их фантазии хватило на трехкомнатную кооперативную квартиру. В ресторане стало трудно передвигаться. Но публика не возмущалась, увлеченная состязанием.
Тогда я послал им портальный кран. Официанты его еле приволокли. Кран был с крановщицей.
– Вира! – скомандовал я.
Крановщица подцепила их столик крючком и, раскачав, забросила в Кижи. Я так и не понял, кто выиграл, потому что оттуда они еще ничего не прислали.
Катастрофа
Высоко в небе летел самолет и по какой-то причине раскололся надвое. И пассажиры из него высыпались.
До земли было далеко, и они опускались, как чаинки на дно стакана. Можно было поговорить и кое-что вспомнить.
Погода была хорошая, безоблачная. Все материки и океаны лежали как на ладони.
– Посмотрите, – сказал один. – Это Крым. Я там отдыхал в прошлом году.
– В каком санатории? – спросил другой. Спросил просто так, от нечего делать.
– В санатории «Чайка».
– Там плохо кормят, – сказал тот. – На редкость.
– Ну, не скажите! – вмешалась женщина. Она была тяжелее других и опускалась быстрее. Поэтому она торопилась высказаться: – Конечно, если кто привык к острым блюдам, тому плохо. А для язвенников стол в «Чайке» прекрасный. Творог, сметана, кефир…
И она полетела дальше.
– Удивительный народ эти женщины, – проворчал первый. – Не знают, а говорят. В «Чайке» действительно плохо кормят. И язвенники здесь ни при чем. Язвенники в «Прибое» лечатся.
– Красиво, – вздохнул второй, обозревая ландшафт. – Интересно, какая температура воды?
– Градусов двадцать пять, не меньше.
– Нет, должно быть, все-таки меньше.
– Может быть, – согласился первый.
Больше говорить было не о чем. Они полетели молча и упали где-то под Вологдой.
Фехтовальщики
На перекрестке двое фехтуют секундными стрелками от башенных часов. Они фехтуют тяжело, абсолютно неумело, и удовольствия явно не получают. Можно сказать, они фехтуют зря.
Дайте мне секундную
Но мне дают часовую и предлагают резать ею колбасу. Часовая стрелка увесистая и тупая, а колбасы много. И вот сидишь и нарезаешь эти проклятые розовые кружки, жирные на ощупь.
А те двое уже устали. Они побросали свои стрелки, легкие и тонкие, как паутинки, и сидят, смотрят с тоской на меня.
Колбасы им захотелось, что ли?
Бочка Диогена
В бочке Диогена было тесно. Это была коллективная бочка Диогена на пятьдесят человеко-мест. Диоген сам сидел за рулем и объявлял остановки по микрофону. Я и остальные философы мыслили и, следовательно, существовали. Правда, существовали так себе.
На одной из остановок в бочку попросился румяный философ лет двадцати пяти со спортивной сумкой в руках.
– Эй! Потеснитесь на одного человека! – крикнул он.
И все потеснились ровно на одного человека. Потеснились ровно на меня. Я оказался вдавленным внутрь соседнего философа и удивился, как там темно и пусто. Носились какие-то мысли, похожие на летучих мышей. Они были стремительны и ничего не задевали. Со скуки я закурил, дожидаясь конца маршрута.
– Курить запрещается! Покиньте салон! – заявил Диоген по радио моему философу, заметив, что у того из ушей идет дым.
Обиженный философ вышел из бочки, обещая при этом Диогену неприятности по службе. Бочка покатила дальше, а мы с философом куда-то пошли. Я осторожно постучал изнутри и попросил меня выпустить.
– Нет уж, теперь сиди! – воскликнул он, посмотрев внутрь себя ненавидящим взглядом.
Жаль мне его стало, но тут я заметил, что внутри меня тоже шевелится кто-то, маленький и неприятный. Как он туда попал?
Таксист
– Шпиль Адмиралтейства, – сказал я, садясь в такси.
– На самый верх? – спросил таксист.
– Да, желательно.
– Три рубля сверх счетчика, – подумав, сказал таксист.
– Много что-то. Я же не холодильник везу, – сказал я.
– Частник пятерку возьмет, – предупредил таксист.
– А они туда ездят?
– Вообще-то не ездят, – признался таксист. – Милиции боятся.
– Нету у меня трех рублей. Рубль у меня, – сказал я.
– А чего ж ты? Шпиль Адмиралтейства! Шпиль Адмиралтейства! – закричал таксист. – Да я туда никогда и не ездил, скидку тебе делаю.
– Не нужно мне скидки. Или честно поедем, или я выхожу.
– Черт с тобой! – зло сказал таксист. Он захлопнул дверцу, и мы поехали. На самый верх шпиля Адмиралтейства, к кораблику.