Седьмое небо (Большая игра)
Шрифт:
— Мама! — У Лидии заныло в левом боку, кажется, где-то неподалеку от сердца. — Я же сказала, что постараюсь! Я, честное слово, очень постараюсь, но точно обещать ничего не могу.
— Так я и знала, — прошептала мать и всхлипнула так, чтобы Лидия обязательно услышала, а потом положила трубку.
Лидия протяжно застонала и легла щекой на холодную поверхность стола.
Значит, Гамбург, неформальное искусство, и все это через две недели.
“Билет, конечно, придется купить, и отель тоже никто не оплатит. Две недели я буду, как машина-переводчик, бормотать то по-русски, то по-немецки, донося до заинтересованных сторон мнение друг о друге. Естественно,
— Мне нужно посмотреть почту и почитать про “Уралмаш”, — сказала она вслух. — Хватит изображать Веру Комиссаржевскую в последнем акте “Бесприданницы”.
Решительный тон не помог. Все равно ей было очень жалко себя — усталую, задерганную, перегруженную работой и странными отношениями с собственной матерью.
Нужно поесть, решила она. Когда поешь, жизнь кажется не такой мрачной. Одно-единственное нарушение режима — не в счет.
Через пять минут в кипятке булькали две огромные розовые сардельки, а Лидия, торопясь от голода, кромсала в миску помидоры, огурцы и чуть привядшие листья салата. Еще у нее были греческие маслины в банке, больше напоминавшей флакон для дорогих духов, соленые огурцы и в морозилке — покрытый толстым слоем инея древний батончик мороженого. И пошло все к черту!
Лидия накрыла на стол, поминутно таская из салата помидоры, выгрузила на тарелку толстую огненную сардельку, но до стола не донесла — откусила прямо на ходу, урча и причмокивая. Кошмар какой-то!
Разве может молодая интеллектуалка, столичная штучка и неземное создание поедать сардельку, как голодная подъездная кошка?
“Впрочем, никому нет дела до того, как я ем. Это просто замечательно — есть и не думать о том, что ты насмерть перепугаешь мужчину, которому пришла фантазия разделить с тобой ужин”. Игорь Леонтьев с Лидией никогда не ужинал, а те, что были до него, в счет не шли — это была далекая пионерская молодость, и там вообще все было по-другому, не так, как сейчас. Тогда почему-то казалось, что любовь должна быть непременно жертвенной, трудной и… вечной. Трудностей иногда не хватало, и их приходилось выдумывать. Да и с вечностью все оказалось как-то не так… однозначно.
Лидия усмехнулась, подъедая с тарелки все до крошечки.
Хорошо-то как, просто не верится, что может быть так хорошо. А впереди еще чай с мороженым!
С огромной, пышущей жаром чашкой и заиндевевшим мороженым она уселась перед компьютером. После еды моментально и непреодолимо потянуло в сон. Соблазн был велик, но наплевать на работу Лидия не могла.
Прихлебывая чай, она разбудила отдыхавший компьютер, подключила модем и стала дожидаться. Соединилось на редкость легко. В почте лежало всего три новых сообщения, одно, судя по обратному адресу, из ее родной газеты, а два других — от каких-то неизвестных адресатов.
Из редакции пришел окончательный вариант ее статьи, которую Леонтьев еще раз поправил. Лидия прочитала его со смешанным чувством удовольствия и страха.
Завтра, когда она возьмет в руки свежий номер, собственные слова покажутся ей совсем чужими, как будто написанными другим человеком, и она станет внимательно
Зевая, она открыла следующее сообщение.
“Если вы придете в пятницу в клуб “Две собаки”, получите важную информацию, связанную с вашей работой. Она не бесплатная, но дело того стоит. Столик для вас заказан. Подробности на месте”.
Лидия замерла с открытом ртом, так и не зевнув до конца.
Что за номера?!
Она пробежала сообщение еще раз. Все правильно, и адрес ее, никаких ошибок.
Какую информацию она получит в пятницу в клубе “Две собаки”?!
Как у любого журналиста, пишущего на политические и околополитические темы, у нее были свои осведомители в различных “государственных и коммерческих структурах”. Толку от них было мало, как правило, они всего боялись, а у Лидии не было возможности платить им столько, сколько платили ее более богатые или “раскрученные” коллеги. До настоящей собственной агентуры следовало еще дорасти, и Лидия точно знала, что дорастет она не скоро.
Тогда что означает это сообщение?!
Она вовсе не так знаменита, чтобы информация сама шла к ней в руки.
И что значит “не бесплатная”?
Не бесплатная — это значит платная, так сказала она себе. Но что можно считать платной? Сто долларов? Пятьсот? Десять тысяч?
И адрес… Как его нашли? Просто бродили по Интернету да и нашли? Почему именно ее адрес?
Лидия со стуком поставила кружку на стол, подумала и написала сверху загадочного послания: “Я не понимаю, о чем идет речь. Проверьте адрес, вероятно, вы ошиблись” — и щелкнула “мышью” в окошко “ответить”.
Компьютер покорно мигнул, словно собираясь с силами. Лидия настороженно ждала.
“Сообщение отправлено”, — доложил компьютер.
Ушло?! Лидия удивилась. Она была совершенно уверена, что переслать ответ не удастся. Ну что ж, подождем…
Через пять минут ей надоело сидеть, уставившись в экран, и она открыла последнее сообщение в сегодняшней почте. Это оказалось вполне приземленное коммерческое предложение от каких-то дилеров мобильных телефонов. Лидия зачем-то прочла его три раза и удалила из памяти.
В компьютерных недрах приятно звякнул колокольчик — получено сообщение. Лидия прямо-таки чувствовала разгорающийся то ли в желудке, то ли в его окрестностях пожар любопытства, смешанного со страхом и оттого еще более возбуждающего.
Это был все тот же текст, к которому она сверху приписала свое послание. Неизвестный отфутболил его обратно, только теперь сверху было написано: “Никакой ошибки. Не валяйте дурака. Вам очень повезло. О дене договоримся позже”.
“О господи, это действительно прислали именно мне. Кто-то знает меня, хотя всю жизнь я пишу под разными псевдонимами; кто-то знает мой электронный адрес и место моей работы”.
От этого Лидии вдруг стало не по себе. Она никогда не думала, что журналистская известность — это некая реальность. Конечно, есть журналисты такие же знаменитые, как поп-звезды или даже больше. В основном это телевизионщики, физиономии которых ежевечерне выглядывают из присутствующих в каждой квартире “ящиков”, и двое-трое из пишущей братии. Пишущих в лицо, как правило, никто не знает, все больше по фамилиям, и известность у них не слишком… широкомасштабная. Но она-то, Лидия Шевелева, в категорию известных никак не попадала. Такое сообщение еще, пожалуй, мог получить Игорь Леонтьев, но не она.