Седьмой день. Утраченное сокровище Библии

Тонстад Сигве

Неверное представление об объекте поклонения мешает людям правильно воспринимать невидимого Бога. В результате искаженный идеал оказывает на поклоняющихся пагубное воздействие с долговременными последствиями. Один из ветхозаветных авторов предостерегает, что все, поклоняющиеся таким идолам, и «всякий, кто надеется на них», подобны будут им (Пс 134:15–18). Для Израиля, как и для всех, поступающих таким же образом, данный выбор грозит гибелью. «И пошли вслед суеты и осуетились» (4 Цар 17:15), то есть пошли вслед никчемным идолам и сами стали никчемными. Таким образом, восприятие человеком объекта поклонения непосредственно сказывается на его поступках. Говоря о социальных проблемах, с решением которых сопряжен седьмой день, нам нужно признавать в этом важную роль Бога. Все это в совокупности можно найти у пророка Иезекииля, который описывает события, приведшие к вавилонскому плену. Израильтяне «постановлений Моих не исполняли, и заповеди Мои отвергли, и нарушали субботы мои, и глаза их обращались к

идолам отцов их» (Иез 20:24).

ТАКИМ ОБРАЗОМ, ВОСПРИЯТИЕ ЧЕЛОВЕКОМ ОБЪЕКТА ПОКЛОНЕНИЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО СКАЗЫВАЕТСЯ НА ЕГО ПОСТУПКАХ

В эпоху великих пророков, когда народы Израиля и Иудеи все более возвращались к тем ценностям, от которых их предки избавились во время исхода, суббота как будто бы уже себя исчерпала. Бесчисленные повторные повеления и предписания не достигали нужного результата. Наконец, сложилось, казалось бы, безвыходное положение, когда ничего уже нельзя было исправить (Ос 8:12; 2 Пар 36:15, 16). Народ перестал воспринимать Божью весть, и создалось впечатление, что эту проблему не разрешить обычными средствами (2 Пар 36:16). Более того, поскольку нравственное падение Израиля стало результатом стремления народа Божьего уподобиться язычникам, то рассчитывать на перемены к лучшему под влиянием извне также было трудно.

Поэтому удивительно, что пророки, рассчитывая на осуществление своих надежд, обращают свои взоры в будущее. Амос передает следующие слова Бога: «В тот день Я восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней, и разрушенное восстановлю, и устрою ее, как в дни древние» (9:11). В Книге Исаии мы читаем: «Ты восстановишь основания многих поколений, и будут называть тебя восстановителем развалин» (Ис 58:12). Как Амос, так и Исаия делают социальную справедливость необходимым условием будущего процветания. «И суд отступил назад, и правда стала вдали, ибо истина преткнулась на площади и честность не может войти» (Ис 59:14). Данная проблема раскрывается не только в конце этой наиболее яркой в Ветхом Завете пророческой книги, но на всем ее протяжении. Она требует решения, поэтому должен явиться Тот, Кто «возвестит народам суд» (Ис 42:1), и, безусловно, справедливость составляет основное содержание Его миссии. Он «не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда» (Ис 42:4).

Еще более удивительно, что в грядущем восстановлении весьма существенная роль отводится именно субботе. Это звучит немного неожиданно в изначальном контексте и уж совсем поражает в свете современных богословских приоритетов (Ис 58:13, 14; 56:1–8). Согласно представлениям этих пророков, седьмой день должен сыграть важную роль не только в Израиле, но и в более широких масштабах. Когда надежды рушатся и пророческий голос уже хрипит от бесплодных попыток убедить в чем-то своих современников, Бог показывает, что в Его распроряжении есть и другие средства.

Глава 9

Пророческая ставка на субботу

И сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа, быть рабами Его, всех, хранящих субботу… Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы… ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов (Ис 56:6, 7).

В большей части Ветхого Завета мы видим Израиль в состоянии – нравственного и политического упадка, который стал причиной завоевания Северного царства ассирийцами в 722 году до н. э. [276] , а затем Южного царства – вавилонянами и разрушения Иерусалима вместе с храмом в 605–587 годах [277] . Когда ветхозаветные авторы рассказывают о духовном отступничестве народа и последующем пленении, они ссылаются на пренебрежительное отношение к субботе как на явный признак упадка, а также как на фактор, существенным образом ускоривший данный процесс (Ам 8:5; Ис 1:12, 13; Иез 20:24).

276

См.: 4 Цар 17:1–18; 18:9, 10; ср.: John Bright, A History of Israel, 4^th ed. (Louisville: Westminster John Knox Press, 2000), 269–278.

277

См.: 4 Цар 23:36–25:12; 2 Пар 36:5–21; Дан 1:1; ср.: Bright, A History of Israel, 324–339.

И все же пророки не спешат провозгласить дело седьмого дня проигранным, постоянно зависящим от того, соблюдают его в Израиле или нет. В трех отрывках о субботе в Книге пророка Исаии, указывающих на далекое будущее (Ис 56:1–8; 58:13, 14; 66:23), говорится о важных переменах, связанных с этим днем. Хотя суббота на какое-то время и утратила свою значимость в Израиле, все же, как отмечает Исаия, не все еще потеряно: она обязательно будет возрождена. Утверждая это, пророк насыщает свою весть о грядущем возрождении субботы явным эсхатологическим подтекстом (Ис 56:1–8).

При более внимательном анализе мы заметим, что фокус повествования смещается с отношения людей к седьмому дню, весьма переменчивого даже в лучшие времена, к вопросу о Божьем характере и о том, можно ли Ему доверять. Несмотря на имеющиеся в Израиле

проблемы, связанные с соблюдением седьмого дня, пророки показывают связь вопроса о субботе с наиболее дискутируемыми суждениями о Боге. Именно в тот момент времени, когда чаша человеческих падений и промахов вот-вот перельется через край, в Книге Исаии поднимается тема седьмого дня и раскрывается суть субботы, причем делается это так ясно и глубоко, как ни в какой другой книге Ветхого Завета.

Суббота в Книге пророка Исаии

Принято считать, что Книга пророка Исаии состоит из трех основных частей (1–39; 40–55; 56–66) [278] , которые зачастую приписывают разным авторам. Вопрос об авторстве в контексте наших исследований не так уж и важен, ведь всякого рода теории, связанные с этим вопросом, не могут никоим образом подорвать или ослабить взгляд Исаии на субботу, какого бы мнения о композиции его книги мы ни придерживались.

Джозеф Бленкинсопп, склоняющийся в пользу деления Книги Исаии на три части, признает, что об авторстве третьей части книги трудно судить со всей определенностью. «Датировать последние одиннадцать глав Книги пророка Исаии совсем не просто, поскольку в них нет упоминаний ни о каких-либо исторических событиях, ни об исторических личностях», – пишет он [279] . Джон Освальт приходит к выводу, что в силу отсутствия исторических данных главная роль в этой части книги отведена богословию [280] . Причем, что немаловажно, существенное место в ней занимает именно суббота.

278

Р.Е.Клементс [R.E.Clements, “The Unity of the Book of Isaiah”, Interpretation 36 (1982): 117–129] утверждает, что понятие «школа Исаии» используется безо всяких на то оснований. Никаких данных в пользу ее существования нет, но при этом с помощью данного понятия пытаются подтвердить доводы, достоверность которых зависит от этой неподтвержденной гипотезы, в результате чего получается порочный круг. Рольф Рендторфф [Rolf Rendtorff, “Zur Komposition des Buches Jesaja,” VT 34 (1984): 295–320] также отмечает убедительные признаки тематического единства в Книге Исаии. Не отвергая совершенно традиционную критику источников, Рендторфф находит концепцию независимого «третьего Исаии» весьма маловероятной (с. 320). Джон Н.Освальт [John N.Oswalt, The Book of Isaiah: Chapters 40–66 (NICOT: Grand Rapids: Eerdmans, 1998), 3–6], полагая гипотезу трех источников совершенно неубедительной, утверждает, что «требует исправления не традиционный взгляд на авторство этой книги, а понимание библейского пророчества, которого придерживаются библеисты» (с. 6).

279

Joseph Blenkinsopp, Isaiah 56–66: A New Translation with Introduction and Commentary (AB; New York: Doubleday, 2003), 42.

280

Oswalt, Isaiah 40–66, 11, 451–452.

Оговорки относительно исторических данных перекликаются с крайне важными метками тематического единства и связности. Эти метки противоречат представлениям о том, что «третий» Исаия вошел в состав книги в качестве более позднего дополнения. Кому бы мы ни приписывали авторство – историческому Исаии, жившему до вавилонского пленения (Ис 1:1; 6:1; 37:5–7), или какой-то неизвестной личности, последние главы этой книги адресованы сообществу людей, переживающих о сохранении собственной идентичности [281] . Кого следует принимать в это сообщество? Кого исключить? Кому можно быть руководителем и занимать влиятельное положение? Эти вопросы более важны, чем попытки установить послевавилонский контекст этой пророческой вести, которые предпринимают многие исследователи [282] .

281

Там же; Brueggemann, Isaiah 40–66, 168.

282

Blenkinsopp, Isaiah 56–66, 28–37; Raymond de Hoop, “The Interpretation of Isaiah 56:1–9: Comfort or Criticism?” JBL 127 (2008):671–695.

Независимо от того как мы представляем себе историческую обстановку, в которой была написана Книга Исаии, акцент на субботу в ней весьма значим, поскольку автор подтверждает ее юридическую силу и универсальность, а также связывает ее с двумя категориям людей, к которым до того заповедь о субботе не имела отношения.

Блажен муж, который делает это… который хранит субботу (56:2).

Об евнухах, которые хранят Мои субботы (56:4).

И сыновей иноплеменников… хранящих субботу (56:6).