Седьмой день. Утраченное сокровище Библии

Тонстад Сигве

БОГ ВЫБРАЛ В КАЧЕСТВЕ СВОЕГО ОСОБОГО ЗНАКА НЕ МЕСТО НА КАРТЕ И НЕ МАТЕРИАЛЬНЫЙ ПРЕДМЕТ. СЫРЬЕМ ДЛЯ БИБЛЕЙСКОГО ЗНАМЕНИЯ ПОСЛУЖИЛ ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ

Этот флаг наводит на определенные воспоминания, он побуждает человека вновь и вновь задуматься о заложенной в нем идее, он служит символическим изложением минувшей истории и нынешней действительности. Этот флаг напоминает о Декларации Независимости, о Конституции, о жертвах Гражданской войны, о солдатах, водрузивших флаг на Иводзиме [228] , о Ниле Армстронге и Эдвине Олдрине, установивших флаг на Луне, и о потускневшем, но оставшемся целым флаге, который был найден в развалинах «башен-близнецов» в Нью-Йорке [229] . Подобно библейским символам, флаг служит для того, чтобы «помешать людям забыть о том, что необходимо передать будущим поколениям и что нужно постоянно освежать в их памяти» [230] . Люди отдают должное представительному и символическому

аспекту флага и тогда, когда салютуют ему или защищают его. Салютующие флагу демонстрируют тем самым свою верность стране, а защищающие его демонстрируют свою готовность встать на защиту государства, символом которого он является.

228

История поднятия флага над Иводзимой ярко пересказана у Джеймса Брэдли: James Bradley, Flags of Our Fathers (New York: Bantam Books, 2000).

229

Когда Майкла Хеймана, руководителя Смитсоновского института, спросили, какой из более чем 140 миллионов экспонатов данного учреждения самый ценный, он не задумываясь ответил: «Из всех вопросов, которые мне задают, этот – самый простой: наше величайшее сокровище – это, конечно же, усыпанный звездами американский флаг»; ср.: Leepson, Flag, 59.

230

Keller, Das Wort OTH, 64.

Отцы – основатели Соединенных Штатов, действуя в соответствии с общепринятыми на международной арене нормами, выбрали в качестве государственного символа кусок ткани. Бог же, не скованный никакими правилами и традициями, выбрал в качестве Своего особого знака не место на карте и не материальный предмет. Сырьем для библейского знамения послужил отрезок времени. Как известно, Авраам Джошуа Хешель называл субботу храмом во времени и «рудником, где можно добыть драгоценный духовный камень для строительства дворца во времени» [231] . Поскольку суббота вырезана из незримого полотнища времени, она проникает в жизнь человека глубже, чем любой материальный знак. Отделив для особого употребления седьмую часть недели, Бог образует субботу из ткани самой жизни. Ее не нужно упорно искать, она всегда под рукой. Более того, никто не сможет от нее уклониться, спрятаться, убежать. В одном из замечательных библейских псалмов говорится, что Бог «памятными соделал… чудеса Свои… вечно помнит завет Свой» (Пс 110:4, 5). Бог напоминает людям и помнит Сам. Суббота, будучи вплетена в ткань жизни, созидает связь между людьми и Творцом – такую же долговечную, как и Сам Бог.

231

Neschel, The Sabbath, 8, 16.

Сила времени

Хотя воздержание от труда напрямую связано с субботним покоем, значение субботы этим отнюдь не ограничивается. У нее есть более глубокая миссия. Цель субботы не только в том, чтобы на какое-то время освободить человека от тяжелого труда, как если бы она была еще одним шагом в борьбе за право трудящихся на достойный отдых. В ответ на жалобы о том, что современная жизнь превратилась для многих людей в тягостную рутину, можно часто услышать совет: остановись и «понюхай розы» или научись «проживать по одному дню за раз» [232] . Однако этот благонамеренный рецепт предлагает ради облегчения жизни разбить ее на мелкие фрагменты, а не улучшить целиком. Если мы будем «проживать по одному дню за раз», дни не будут связаны воедино соединительной тканью замысла и последовательности, которую привносит в человеческое существование суббота.

232

Современный взгляд на восприятие времени, предложенный одним известным психологом, также находит рекомендацию «нюхать розы» поверхностной и неудовлетворительной; ср.: Herbert Rappaport, Marking Time (New York: Simon&Schuster, 1990).

Жизнь в современном обществе совсем не способствует правильному пониманию субботы. Обществу, в котором утрачены связи между поколениями, а общность уступила место разобщенности и индивидуализму, крайне трудно осознать значение таких понятий, как завет, взаимно обязывающие соглашения и суббота. Для современных людей, не знающих, что такое крепкие семейные узы, и привыкших к обособленности и индивидуализму, завет не кажется чем-то ценным, и они с легкостью его отвергают. Но «с заветом нельзя обращаться как кому вздумается, – говорит Педерсен. – Он залегает глубже, чем какое-либо другое понятие, потому что служит исходной предпосылкой всякой жизни» [233] .

233

Pedersen, Israel, I:308.

Суббота неразрывно связана с понятиями полноты и взаимности, составляющими суть «заветного» мышления, потому что «она есть подлинное знамение завета» [234] . Будучи частью реальности, на которую она указывает, суббота являет собой пример и воплощает в себе смысл завета, рассказывая свою историю и привнося эту историю в жизнь каждого нового поколения.

Йоханнес Педерсен делает достаточно смелое предположение, говоря, что суббота наделяет время определенной силой и становится движущим фактором,

стоящим за человеческим существованием. По словам Педерсена, существует «более глубокий и обширный мотив для покоя в субботний день, чем тот, что был здесь отмечен. Решающий фактор во всем этом – не благополучие конкретного работника или кого-то еще. В субботу и другие праздничные дни работа прекращается потому, что эти дни святы. Сила, которую они аккумулируют вокруг себя, передается всем прочим дням, поэтому вся жизнь человеческая зависит от поддержания их святости» [235] .

234

Childs, Exodus, 541.

235

Pedersen, Israel, II:290, курсив мой.

В данном понимании суббота представляет собой напоминание о начале всего и о смысле жизни. Более того, суббота – это нить, на которой висит жизнь, ибо она обеспечивает присутствие Божье в бытии человека. С этой точки зрения суббота не просто день в начале человеческого бытия и не просто седьмой день, завершающий неделю, день в конце. Скорее, это день в середине, в самом центре, как воспринимают ее еврейские мыслители, день, который «проникает во все остальные дни недели» [236] . Будучи днем, который «входит со светом и уходит с огнем» [237] , суббота в еврейском восприятии символически и даже физически обеспечивает освящение человеческого бытия. Жизни придается сила и торжественность не для того, чтобы лишить ее радости, но чтобы она не истощалась. Именно по этой причине можно утверждать, что без субботы время теряет свою силу.

236

Pinchas Peli, The Jewish Sabbath: A Renewed Encounter (New York: Schocken Books, 1988), 94.

237

Там же, с. 109.

Именно в этом свете нам нужно оценивать те серьезные последствия, которые сулит Библия за пренебрежение к субботе или за ее нарушение. «Шесть дней пусть делают дела, а в седьмой – суббота покоя, посвященная Господу: всякий, кто делает дело в день субботний, да будет предан смерти» (Исх 31:15). Какой бы ни была реакция древних израильтян на столь суровое предписание, современному человеку оно наверняка представляется чрезмерно суровым и даже жестоким, а возможно, и контрпродуктивным. Мера наказания выглядит несоразмерной и малополезной. Она как-то не укладывается в те представления о субботе, о которых шла речь до сих пор, и приводит в некоторое замешательство.

Размышляя над данным предписанием, можно выделить три аспекта, на которые следует обратить особое внимание. Во-первых, и это самое важное, данный стих взят из отрывка, в котором говорится о субботе как о знамении, и понимать его следует именно в этом контексте (Исх 31:13–17). Знамение (или знак), как уже неоднократно отмечалось ранее, не может существовать обособленно, само по себе. Оно принадлежит к лежащей в его основе реальности, в полной мере ее олицетворяя. Человек, нарушающий субботу, совершает преступление, которое подразумевает собой нечто большее, чем пренебрежительное отношение к наставлениям, связанным с определенным днем недели. Учитывая символическую функцию этого знамения, нарушитель поворачивается спиной ко всей реальности, которую это знамение отображает. Поэтому речь идет о преступлении не только против дня, но против реальности, лежащей в его основании.

ЧЕЛОВЕК, НАРУШАЮЩИЙ СУББОТУ, ПОВОРАЧИВАЕТСЯ СПИНОЙ КО ВСЕЙ РЕАЛЬНОСТИ, КОТОРУЮ СУББОТА ОТОБРАЖАЕТ

Говоря современным языком – языком современных уголовных кодексов, человек, нарушающий закон о седьмом дне, совершает не просто преступление, но измену. Дюрхэму удается ухватить суть этой проблемы, когда он пишет, что «неуважительное отношение к субботе, выраженное в пренебрежении к связанным с ней запретам либо их нарушении, это неуважение к Яхве, а неуважение к Яхве – это неуважение к причине и самой возможности существования Израиля как народа» [238] . При этом нужно понимать, что подобное преступление ставит под угрозу призвание, а не этническую принадлежность.

238

Durham, Exodus, 413.

Отношение к данному знамению тождественно отношению к реальности, на которую этот знак указывает. Это знамение нужно тщательно оберегать; беспечность к нему грозит подрывом его смысловой нагрузки [239] . Насилие над этим символом подвергает опасности саму реальность.

Во-вторых, современному читателю лучше не спешить воспринимать этот стих буквально. Нарушителя субботы едва ли ждет незамедлительная казнь, хотя в библейском восприятии он находится на гибельном пути. Каков подспудный смысл этого текста? Вряд ли он означает: «Если ты преступишь это знамение, Я казню тебя». Скорее всего, в нем заключена следующая мысль: «Если ты не будешь соблюдать это знамение, тебя ждет печальная участь – горькие лишения и гибель». Этот знак оберегает реальность, на которую указывает, и его недооценка может привести к тому, что эта реальность постепенно исчезнет.

239

Pedersen, Israel, I:169.