Седьмой круг ада
Шрифт:
Глядя на полковника Татищева, Артифексов раздраженно говорил:
– Его превосходительство спросил у меня: почему Сергеев так и не был нейтрализован? А я спрашиваю у вас: что за олухов посылали вы в Константинополь? Как могло случиться, что они не разыскали этого проходимца?
Татищев пожал плечами:
– В Константинополь я посылал капитана Селезнева. Он был лучшим сыщиком России. Но ни ему, ни моей агентуре не удалось выйти на след Сергеева. Куда-то исчез, но не вечно же будет скрываться! Выплывет!
– Боюсь, что будет поздно, –
Татищев и теперь сохранял всегдашнее невозмутимо-ироническое выражение холеного, гладкого лица, только в глазах мелькнул опасный огонек, но, впрочем, Артифексов уже повернулся к Вильчевскому:
– А вы, Павел Антонович? Вы и сейчас устраняетесь – молчите, словно и вовсе непричастны к этим неприятностям!
Резкость Артифексова обескуражила мягкого, добродушного генерала.
– Но ведь я действительно… – неуверенно забормотал он. – Я только выполнял распоряжения…
– Нет, извините! Вы были одним из инициаторов всего этого дела! – Бормотание генерала злило Артифексова. – Забыли? Позвольте освежить вашу память! – Он двинул по столу плотный лист бумаги: – Узнаете?
Еще бы Вильчевскому не помнить этого письма! Он составлял его лично и немало покорпел над формулировками. На официальном бланке начальника управления при главнокомандующем вооруженными силами Юга России было написано:
«Секретно, 16-го февраля 1920 г. № 3707.
гор. Севастополь.
Начальнику морского управления
и командующему флотом
За последнее время на имя Главнокомандующего поступает от отдельных лиц и компаний целый ряд предложений о продаже им или их доверителям старых кораблей военного флота, торговых судов и транспортов, а также всевозможного технического имущества, могущего служить материалом при постройке или ремонте коммерческих судов.
Сообщая об изложенном, прошу Вас сообщить мне в срочном порядке перечень кораблей, судов, транспортов и проч. имущества, которое представляется для нас ненужным и может быть использовано на международном рынке. Прошу также рассмотреть вопрос об эвакуации землечерпательных караванов.
Генерал-лейтенант Вильчевский».
Да, от этого документа никуда не денешься. Но ведь есть еще и ответ командующего Черноморским флотом адмирала Саблина, в котором перечисляются «суда, ненужные флоту»! В нем шла речь и о землечерпательных караванах, подчеркивалась целесообразность эвакуации их из портов Крымского побережья.
Под эвакуацией подразумевалась распродажа. Это прекрасно знали и комфлотом Саблин, и Вильчевский, и Артифексов, и сам Врангель. Все было одобрено, согласовано.
Массивное лицо Вильчевского вспотело. Генерал суетливо приложил к лицу платок. Рука его подрагивала.
– Вот так-то, господа, –
Для Вильчевского эти слова прозвучали как помилование. Однако Артифексов снова обратился к нему:
– Переговоры с господином Федотовым будете вести вы, Павел Антонович. Прошу вас без согласования никаких решений не принимать. Необходимы осмотрительность и проверка. Проверка! – Он посмотрел на Татищева. – Надеюсь, Александр Августович, на этот раз и вы не оплошаете. Все, господа.
Вильчевский тяжело встал, пошел к двери. Поднялся и Татищев.
– Минутку, Александр Августович, – сказал Артифексов. И когда за Вильчевским закрылась дверь, спросил: – Какие сведения у вас о графе Уварове и результатах его миссии?
– Могу сказать только, что он давно должен быть в Петрограде. Мне сообщали из Финляндии, что через границу его переправили успешно. Остается ждать добрых вестей…
– Уж больно долго что-то! Вас не удивляет, что об этой миссии знаю я?
– Вероятно, вам сказал барон?
– Нет, это я спросил барона.
В устремленных на Татищева темных, с хитринкой глазах генерала промелькнула усмешка.
– Хотите уточнить мой источник информации? Право, не стоит, Александр Августович. Я же у вас не спрашиваю, кто из офицеров моего окружения работает на контрразведку! Отсутствие сведений от Уварова обеспокоило меня в связи с тем, что его миссия, как вы сейчас убедились, оказалась не такой уж секретной. Не повлияло ли это отрицательно?
– Никто, кроме меня, не знал о миссии Уварова. Остальные выполняли мои приказы.
– И все же… Дня три тому назад я узнал, что баронесса Мария Дмитриевна схвачена чекистами.
Татищев улыбнулся:
– Я знаю, откуда у вас эти сведения. Из лондонской газеты «Таймс». Но они не соответствуют действительности.
– Как же возникла эта «утка»?
«Стараниями Хаджет Лаше, черт бы его побрал с этой привычкой обгонять события и время!» – мысленно ответил на вопрос Татищев. Вслух же сказал:
– Боюсь, что толком этого даже в редакции «Таймс» не знают. Авторы липовых сенсаций обычно не обнаруживаются. Я так понимаю, что беспокойство по поводу тревожных публикаций выразил Петр Николаевич?
– Но сведения о пребывании баронессы в Петрограде могли стать достоянием прессы, если об этом знали только вы?
– А уж тут, ваше превосходительство, позвольте возразить, – выставив перед собой руку, произнес Татищев. – Одно дело – миссия Уварова, и совсем другое – факт пребывания баронессы в Совдепии. В свое время Петр Николаевич уже посылал кого-то в Петроград. Это – раз. Баронесса, где бы она ни находилась, общается с людьми. Это – два. А может быть, еще и три, и пять, и десять.