Седьмой Совершенный
Шрифт:
— Нет, сказал, чтобы ты, когда поправишься, позаботился о себе сам.
— Очень мило с его стороны, — сказал Имран, — честно говоря, меня начинает беспокоить его настойчивая забота обо мне.
Петр непонимающе уставился на него. За спиной хозяина показалась хозяйка и сказала:
— Рыба готова, подавать?
— Пусть подаст туда, — показал Имран, — под навес. И сам поднялся, вышел наружу. Петр последовал за ним, неся вино и чаши. Сели под навесом, Имран лицом к крепости. Отсюда она была хорошо видна. Над ней поднимался черный туман. Имран пытался
— Все, кажется, взяли крепость. Ох, и страху мы тут натерпелись. А этот махди бросился в пропасть и погиб.
— Вот как, — как можно равнодушно сказал Имран.
Но что-то было в его голосе, что-то от чего рыбак, вдруг осененный догадкой, с трепетом произнес: «Уж не ты ли, господин?»
Имран сделал предостерегающий жест.
Мальчик принес хлеб и сковороду, в которой лежали развалившиеся куски рыбы. Имран взял один и осторожно принялся есть. Закончив, сказал:
— Позови хозяйку.
— Зачем, — спросил Петр?
— Поблагодарить хочу, за рыбу, вкусная.
— Шутишь, — спросил хозяин, — за такую жарку, надо сковороду на голову одевать. Пять лет бьюсь, бесполезно.
Все равно позови, — сказал Имран.
Петр Ключник крикнул жену.
Появилась хозяйка, и приветливо улыбаясь, подошла к столу. Петр смерил ее взглядом и женщина отступила на шаг.
— Спасибо, милая, — сказал Имран, любуясь красотой женщины, — рыба была очень вкусной.
— На здоровье господин, — сказала хозяйка, — и обращаясь к мужу добавила, видишь, что порядочные люди говорят, а тебе никогда не угодишь…
Хозяин криво улыбнулся и сказал:
— Хорошо, иди.
Имран сказал:
— Все ли погибли в крепости, может, кто-то жив, остался, или пленен?
— Я могу сходить узнать, — предложил Петр.
— Ты христианин?
— Мусульманин, — ответил рыбак.
— Твое имя? — вопросительно сказал Имран.
— Мусульмане освобождаются от джизьи, [122] — сказал Петр, — поэтому я принял ислам.
— Понятно, — кивнул Имран.
— Так сходить? — повторил Петр.
122
Подушный налог.
Имран колебался, расспросы могут вызвать подозрения. Его не ищут только потому, что никому не может придти в голову, что он спасся. Кроме того, ему не нравилось, что хозяин сам предложил то, о чем он хотел просить.
— Меня там знают в крепости, — сказал Петр, рассеивая подозрения, — я им часто носил рыбу на продажу.
— Но рыбы уже нет, — Имран показал на сковороду.
— Я еще мелюзги наловил, с ладонь величиной, отнесу им.
— Хорошо, — сказал Имран, — сходи.
— А ты можешь отдохнуть в доме.
— Это будет кстати.
Полученные в ночном бою раны затянулись, но слабость усилилась. И теперь, когда Петр предложил отдохнуть. Имран сразу ощутил навалившуюся
Этот дым беспокоил его, так как он никак не мог понять его причину. Это беспокойство пересилило чувство самосохранения и Имран не смог проснуться, когда за ним пришли.
Несмотря на то, что Петр, поднимаясь по ступенькам своего крыльца, специально, подвернул себе ногу и упал, наделав немало шуму.
Неудача заключалась в том, что первым, кого встретил Петр, подойдя к крепости, был Меджкем. Снискавший доверие Муниса, он с важностью расхаживал по двору среди солдат и офицеров и коршуном бросился, увидев новое лицо.
— Я, господин, рыбу принес, — в ужасе сказал Петр.
Ужас был вызван не внешностью Меджкема, хотя и она не вызывала добрых чувств, а тем что из костра пылающего в середине двора торчали чьи-то ноги.
Меджкем заглянул в холщовую сумку и поморщился.
— Мелковата.
— Зато свежая, господин, — совладав с собой, произнес Петр.
— А ты вообще, откуда взялся? — с внезапным подозрением спросил Меджкем.
— Я сюда всегда рыбу приносил, — отчаянно сказал Петр.
— И бунтовщикам тоже?
— Нет. Им не носил, боялся.
— А где ты живешь?
— Внизу у реки.
— Покажи.
— Отсюда не видно, господин.
— С какой стороны?
— С той.
Тут Меджкем схватил рыбака за плечо и потащил на крепостную стену. Тяжело дыша, Петр показал домик у реки, казавшийся отсюда игрушечным. Домик находился на одной зрительной линии с каменным желобом, обрывающимся в пропасть. Именно поэтому Меджкем спросил:
— А не встречал ли ты, рыбак, подозрительных людей сегодня?
Задав вопрос, Меджкем пристально посмотрел в лицо рыбака.
— Нет, господин, — быстро ответил Петр.
Но прожженный царедворец, мастер интриг, Меджкем сразу почувствовал фальшь в его голосе. Порядочные люди, увы, не умеют врать, даже во спасение.
— Пойдем, — тихо, боясь спугнуть удачу, приказал Меджкем, — пойдем покажешь мне свое жилище.
Когда Имрана выволокли из хижины, Меджкем спросил хозяина:
— Это кто?
Петр пожал плечами и сказал:
— Не знаю.
Меджкем повторил вопрос.
— Не знаю, — повторил Петр, — первый раз вижу.
— Но он же находится в твоем доме, — пояснил Меджкем.
— Вор, наверное, — ответил Петр, — забрался в дом, выпил вина и заснул. Я здесь не причем.
Имран слабо удивился, увидев в тюремной камере еще одного заключенного, ибо он был уверен, что его поместят в одиночку. Имран тут же решил, что это шпион, тем более что он был без цепей, поздоровался и подошел к стене, которую венчало крошечное вентиляционное окно. Он поднял руку, но дотянуться до окна не было никакой возможности, мешали цепи.