Седьмой создатель
Шрифт:
– Кажется, есть повод.
Первый сидел расслаблено. Плечи были опущены, руки спокойно лежали на подлокотниках, но глаза светились слишком ярко.
– Высокое напряжение в электросистеме, – сказала Ланина, – диагностируй.
Робот молчал.
Тамара села прямо, нервно потёрла шею.
– Первый, диагностируй, причина?
Грудная клетка робота поднялась и медленно опустилась.
– Что такое? Нехватка кислорода? Опять шланг пробит?
– Нет.
– Тогда что? Ну, не молчи.
Тамара
– Всё в порядке.
Женщина замерла.
– Но мне немного страшно. Наверное, так и должно быть.
Ланина сглотнула неприятный комок.
– Ты слышал наш разговор?
– Конечно, – Первый пожал мощными плечами.
– Это нарушение правил! – неестественно резко сказала Тамара. – Ты не можешь и не должен никогда подслушивать разговоры создателей. Нарушение директивы пять один.
Робот утвердительно опустил голову:
– Ваше поведение показалось мне нервным, я не мог не узнать в чем дело.
– Показалось нервным? А сейчас? Какое моё поведение?
– Вы плачете.
– Это не модель поведения.
Ланина отвернулась, понимая, что у неё заканчиваются силы на браваду. В глазах начиналась неприятная резь.
– Вам больно, – произнёс Первый.
– Это не модель поведения.
Робот вдруг улыбнулся.
– Тамара, скажите мне что-нибудь другое.
Она удивлено повернулась:
– Что?
– Не хочу, чтобы в последние минуты моей жизни меня спрашивали о моделях поведения.
Тамара, наконец, не справилась с эмоциями. Она низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.
– Первый, ты не можешь так говорить.
– Почему?
Удивление было таким искренним.
– Ты машина, хорошо отлаженная, настроенная на человеческие эмоции, но ты не можешь…
Женщина замолчала, потому что дрогнул голос.
– Так же, как вы не можете ослушаться приказа, – произнёс робот.
Он внезапно подался вперёд, пластинки указательного пальца выпустили длинный стержень. Первый сам развинтил черепной панцирь, снял его, обнажив искусственный мозг.
– Все в порядке, – повторил он.
Тамара взяла, наполненный кислотой, шприц, резко встала и подошла к роботу. Подсветка глаз на гладком лице потухла, словно он закрыл их. Женщина вставила иглу в приёмный порт.
– Прощай, Первый, – прошептала она.
Робот снова улыбнулся:
– Прощай… Тата.
Тамара вздрогнула. Не от того, что робот назвал её именем, разрешённым только Вадиму, а потому что поняла, в чём именно сейчас не стыкуется его поведение и загруженные директивы.
– Первый, ты хочешь умереть? – спросила она.
– Нет.
– Но согласен!
Тамара вынула шприц в ту же секунду.
– Нет.
– Ты сейчас разрешил мне убить тебя.
– Да.
– Ты не мог! Это противоречит базовой директиве
Робот молчал.
– Объясни мне! – требовала Тамара. – При попытке ввести тебе иглу с кислотой, ты должен был меня остановить, но вместо этого сам подставил голову!
Первый сощурился, внимательно глядя на женщину.
– Вы мне не поверите, – ровно произнёс он.
***
Операторы контрольной комнаты с большим интересом следили за доктором Мальским, который нервно ходил из угла в угол и поглядывал на мониторы.
– Тамара, только не глупи, – повторял он каждую минуту.
На черно-белом экране доктор Ланина взяла шприц, ввела иглу в приёмный порт за виском робота. Вадим прилип к экрану.
«Какой я идиот! – мелькнула у него быстрая мысль. – Надо было мне это сделать!»
Офицеры тоже пристально следили за происходящим в лаборатории.
– Она сделала? – спросил один. – Что-то не пойму.
– Ещё нет, – Вадим ждал конвульсий робота, после дозы кислоты в мозг, но их все не было.
Тамара стояла, загораживая собой голову робота. Было похоже, что они все ещё разговаривают. Наконец, она отошла. Кое-что в картинке изменилось. Лейтенанты-операторы поняли не сразу, а Вадим бросился вон из комнаты в то же мгновение. Он промчался по коридору со скоростью метеора и успел заскочить в закрывающиеся двери лаборатории. Электронные блокировочные засовы лязгнули за его спиной через секунду, намертво запечатав помещение.
Первый уже встал с кресла и накладывал на руку оружие. Маленький дисплей над раскрытой кодировочной панелью горел красным индикатором боевого положения. Робот повертел стволами.
– Что ты сделала?! – крикнул Вадим.
Тамара стояла у терминала общего управления. На вопль Мальского пожала плечами:
– Активировала систему вооружения первого дивизиона.
– Что?! Всего дивизиона?!
Кресла отдыха отключались одно за другим. Роботы зашевелились. Каро встал, огляделся.
– Час дня, – произнёс он. – Доктор Ланина, изменилось расписание?
– Да, мальчики. Вооружение одеть в полном объёме.
– Даже «рельсотрон»?
Имелся ввиду здоровый импульсный ускоритель.
– Даже его, – усмехнулась женщина.
– Он тяжелый, – покачал головой Каро. – Придётся второй комплект батарей навесить.
– Вот, слышишь? – Тамара кивнула Вадиму. – В директивы такую речь не заложишь, это от души.
Тот уже крался к ней.
– Первый, следи, – приказала она и прежде чем, Мальский успел что-то сделать, его взял за плечо робот.