Седьмой свиток
Шрифт:
С жутким ревом, от которого все непроизвольно пригнулись, «Толстая Долли» пролетела, едва не сбив их с гребня холма. Николас заметил Джанни, глядящего из кабины и с улыбкой поднявшего руку в кратком приветствии.
Англичанин выпрямился и посмотрел, как «Толстая Долли» величественно летит к центру долины. Первый поддон вылетел из нее и устремился к земле, а потом раскрылись парашюты, напоминающие свадебный букет. Падение тяжелого контейнера резко замедлилось; он повис на стропах, но через несколько мгновений с грохотом, слышным даже с холма, рухнул на землю в туче желтой пыли. За ним последовало еще два, тоже
Двигатели «Толстой Долли» оглушительно взревели, и, подняв нос, она пролетела над багровыми облаками дыма и выбралась из смертельной ловушки долины. Развернувшись, самолет сделал еще один заход. И снова контейнеры вылетали из его чрева, пока он летел над кварцевыми маркерами. И опять он поднялся над холмами, избежав каменных пиков, готовых сбросить его на землю.
Шесть раз Джанни повторил опасный маневр, всякий раз выкидывая по три прямоугольных груза. Они лежали, рассеянные по долине, окруженные складками белого шелка парашютов.
Наконец Баденхорст вышел из последнего захода и в наушниках Николаса раздался его голос:
— Не уходи, Фараон! Я вернусь. — Потом «Толстая Долли» закрыла люк, напоминая старую женщину, натягивающую штанишки, и улетела на запад.
Николас с Меком побежали в долину, где монахи уже смеялись и болтали возле контейнеров. Ниммур начал раздавать указания, разделив людей на команды. Те принялись разбирать грузы и уносить их к лагерю.
Сапер с Николасом распределили контейнеры так, чтобы в первых оказались самые нужные вещи. Таким образом прибыли еда сушеная и консервированная, личные вещи и оборудование для лагеря, а также другие вещи для комфорта, которые позволил себе Николас, включая противомоскитные сетки и ящик солодового виски. Он с облегчением увидел, что из драгоценного ящика нет течи. Значит, ни одна бутылка не разбилась при падении.
Сапер занялся строительными материалами и тяжелым оборудованием. Тессэ переводила его приказы, и все вещи разобрали и отнесли к древней каменоломне. Там их оставили до той поры, пока они понадобятся на месте строительства. Наступила темнота, а половину контейнеров еще не успели разобрать, и они лежали там, где упали. Мек поставил вокруг вооруженную охрану, а все остальные устало потащились в лагерь.
Вечером, после глотка виски и хорошего ужина, лежа на пенополиуретановом коврике и под противомоскитной сеткой, Николас заснул с улыбкой на губах. Они положили хорошее начало.
Его разбудили монахи, поющие заутреню.
— Здесь нам не понадобится будильник, — простонал Харпер, плетясь к реке умываться и бриться.
Когда солнце позолотило верх скалы, они с Меком были уже на своих местах, вглядываясь в небо на западе. Согласно задуманному плану, Джанни должен был провести ночь в Судане. Люди Ниммура в это время загрузили бы в самолет остатки груза, привезенного в первый полет с Мальты. Эта часть операции была одной из наиболее уязвимых. Хотя Мек уверял, что в той зоне почти нет армии, хватило бы одного правительственного патруля, чтобы попасть в беду. Поэтому, услышав знакомый гул моторов, отдающийся эхом от скал, все вздохнули с облегчением.
«Толстая Долли» пошла в первый заход над долиной и, пролетая над кварцевыми крестами, выпустила из своего чрева желтый погрузочный трактор. Николас невольно задержал дыхание,
Сапер стоял рядом с Николасом, не переставая стонать. Уэбб даже закрыл глаза, чтобы не видеть поднятой тучи земли.
— Надо же так уделаться! — упавшим голосом проговорил он.
— Это приказ или просто просьба? — спросил Харпер, хотя ему тоже не было весело.
Когда упал последний контейнер, Николас включил микрофон:
— Большое спасибо, «Толстая Долли». Счастливого полета домой.
— Иншалла! Да будет на то воля Бога! — ответил Джанни.
— Я сообщу, когда понадобится обратный рейс.
— Буду ждать, — откликнулись с «Толстой Долли», исчезающей на горизонте. — Ни пуха ни пера!
— Что ж, — Николас хлопнул Сапера по спине, — пойдем-ка посмотрим, есть ли у нас трактор.
Желтая машина лежала на боку. Из дырки вытекал бензин, словно кровь из убитого динозавра.
— Можешь отваливать. Главное — дай мне дюжину черных ребят в помощь, — так скорбно заявил Сапер, будто стоял у могилы возлюбленной.
Уэбб не вернулся к обеду, поэтому Тессэ отправила ему уата и немного инжира, чтобы тот перекусил в процессе работы. Николас подумал, не предложить ли Уэббу помощь в починке поврежденного трактора, но решил, что не стоит. Он знал по горькому опыту — иногда Сапера лучше оставить в покое. И теперь был один из таких случаев.
Рано утром, еще в темноте, лагерь осветили слепящие фары, а холмы задрожали от рева дизельного двигателя. Лысую голову инженера покрывали масло и грязь, глаза запали, но в голосе звучало торжество. Сапер въехал между шалашами и радостно закричал с высокого места водителя:
— Что же, мальчики и девочки! Вставай, поднимайся рабочий народ. Пойдемте строить плотину.
Понадобилось еще целых два дня, чтобы собрать все грузы, раскиданные по долине, и отнести снаряжение в древнюю каменоломню. Там их аккуратно сложили в соответствии со списком, который Николас и Сапер составили еще в Англии. Было очень важно знать, где находится тот или иной предмет, чтобы в случае необходимости быстро его достать. Тем временем Уэбб начал работу на месте будущей плотины. Он закладывал основание, забивал пронумерованные деревянные колья в берега реки, проводил окончательные измерения длинным стальным складным метром.
Во время подготовительной работы Николас наблюдал за стараниями монахов и начал с ними лично знакомиться. Он выбирал прирожденных лидеров и самых старательных. Также Харпер отобрал говорящих по-арабски или по-английски. Самым многообещающим оказался монах по имени Хансит Шериф. Его Николас сделал личным помощником и переводчиком.
Когда они как следует устроились в лагере и установили отношения с монахами, Мек Ниммур отвел Николаса в сторону, чтобы не слышали женщины.
— С этого момента я буду обеспечивать нашу безопасность. Мы должны быть готовы предотвратить новое нападение. Хватит прошлой резни в монастыре Святого Фрументия. Ного и его головорезы никуда не делись. Он скоро узнает, что вы вернулись в ущелье. И когда этот негодяй явится, я буду ждать его.