Седьмой свиток
Шрифт:
— Дай-ка я. — Николас мягко отодвинул ее в сторону и опустился на колени перед изображением черноголового бога, снова применив нож, чтобы очистить штукатурку и толстый слой краски. — Кажется, он вырезан в толстом дереве, а потом покрыт штукатуркой, — сказал англичанин, тыча в фигурку ножом.
Расчистив канавку, Харпер попытался повернуть голову по часовой стрелке, закряхтев от усилия.
— Нет! — проговорил он.
— В Древнем Египте не было часов, — возбужденно напомнила Ройан. — В другую сторону. Поверни в другую сторону.
При вращении в другую сторону
Оба отступили от стены, выжидающе глядя на нее, но после еще одной томительной паузы даже Николас упал духом.
— Не знаю, чего нужно добиться, но этого не происходит, — с отвращением проговорил он.
— Но и это не вся цитата, — прошептала Ройан. — «Река течет к земле. Бойтесь, осквернители святых мест, или гнев богов падет на ваши головы».
— Река? — спросил Николас. — Как сказал бы Сапер, я не вижу никакой чертовой реки.
Ройан даже не улыбнулась имитации диалекта кокни. Вместо этого она принялась лихорадочно оглядывать надписи и картинки, покрывающие стены вокруг них. Вскоре она обрела искомое.
— Хапи! — зазвенел ее голос. — Бог Нила! Река! Высоко на стене, на одном уровне с головой великого бога Осириса, на них смотрел бог реки. Хапи был гермафродитом, с женской грудью и мужскими гениталиями, торчащими из-под огромного живота. В широко раскрытой пасти его гиппопотамьей головы виднелись большие кривые зубы, усеивающие огромные челюсти.
Встав на несколько металлических ящиков, Николас сумел дотянуться до изображения Хапи вытянутой рукой. Коснувшись его, он воскликнул:
— Этот тоже выступает!
— «Река течет к земле», — окликнула Ройан. — Он должен двигаться вниз. Попробуй, Ники!
— Дай мне расчистить края. — Англичанин расковырял штукатурку вокруг изображения кончиком ножа, а потом потыкал лезвием ниже по стене и обнаружил еще одно вертикальное углубление, направленное к полу. — Теперь я готов. — Он сложил нож и убрал его обратно в карман. — Затаи дыхание и прочти короткую молитву за меня, — велел Николас.
Харпер положил обе руки на изображение бога и принялся давить вниз, прилагая все больше усилий, пока наконец не повис на фигурке всем телом. Ничего не произошло.
— Не работает, — прокряхтел он.
— Погоди! — велела Ройан. — Я тоже залезу.
Она вскарабкалась на коробки за его спиной и обхватила обеими руками за шею.
— Держись! — велела молодая женщина.
— Полагаю, каждое усилие может оказаться решающим, — согласился Николас, когда Ройан повисла на нем, согнув ноги в коленях, перенеся весь вес ему на плечи. — Стронулось! — закричал он.
Неожиданно изображение Хапи сдвинулось с места и с резким скрежещущим звуком поползло к нижней части прорези.
Когда оно уперлось в конец канавки, руки Николаса слетели с гладкой поверхности фигурки. Штабель ящиков под ними закачался и развалился, и они с Ройан упали на пол. Она все еще висела у Харпера на шее и, когда англичанин потерял равновесие, потянула его назад. В итоге
— Что случилось? — выдохнула она, оглядываясь по сторонам — сначала на изуродованную фигуру Хапи, потом на стены галереи.
— Ничего, — отозвался Николас. — Ничего не сдвинулось.
— Может быть, есть еще одна… — начала Ройан и умолкла при звуке, донесшемся сверху.
Оба подняли лица кверху, наполнившись внезапным трепетом. Над покрытым штукатуркой потолком что-то происходило.
— Что там? — прошептала Ройан. — Кажется, шевелится живое существо.
Каменный гигант, пробужденный после тысяч лет сна, ворочался на своем жестком ложе.
— Неужели это… — Она не окончила фразу. В ее разуме появился образ самого великого бога, очнувшегося в скрытой каменной комнате, открывающего злые раскосые глаза, приподнимающегося на локте, чтобы узнать, кто потревожил его покой.
Потом раздался новый звук, треск и грохот, словно на них надвигалась тяжеловооруженная армия, грохоча на каждом шагу. Сначала тихо, потом все громче и громче становился шум, напоминая оползень в горах. Следом, словно пушечный выстрел, раздался треск.
В высоком потолке появился разлом, пробежав по всей галерее. Оттуда заструилась пыль, и медленно, как в кошмаре, потолок начал проседать прямо у них над головой. Оба застыли в суеверном ужасе, не в силах оторвать взгляд от обваливающихся сводов. Потом кусок штукатурки ударил Николаса по лицу, порезав щеку и отбросив баронета к стене. Боль наконец привела его в чувство.
— Предупреждение! — выпалил он. — Предупреждение Таиты. Гнев богов. — Николас вскочил на ноги и схватил Ройан за руку. — Бежим! — Англичанин потянул ее за собой. — Таита устроил в потолке ловушку.
Они бросились бежать по галерее ко входу в гробницу. Вниз посыпались камни и куски штукатурки, коридор заполнила пыль, слепя их. Глухой гул над головой превращался в оглушительный рев, и потолок все сильнее обваливался. Они не осмеливались оглядываться, потому что грохот валящейся каменной кладки догонял их, грозя настичь до того, как они доберутся до выхода.
Острый камень величиной с голову всего лишь скользнул по плечу Ройан, однако ноги у нее подогнулись. Она бы упала, если бы Николас не обхватил ее рукой и не поднял, таща по галерее. Пыль заслонила проход перед ними, и квадратное отверстие, единственное спасение, скрылось как в густом тумане.
— Не останавливайся! — закричал Харпер. — Мы почти у цели. — В этот момент огромный кусок штукатурки с грохотом врезался в треногу с прожектором и коридор скрылся в темноте.
Лишившись возможности видеть, Николас с трудом подавил желание остановиться и сориентироваться. Вокруг него валились обломки. В любую секунду вся крыша могла обрушиться на них, раздавив и погребя под собой. Не останавливаясь, он тащил Ройан сквозь тьму. Наконец Николас на полном ходу врезался в стену, и у него перехватило дыхание. Сквозь облака пыли он едва мог различить прямоугольное отверстие в слое штукатурки, подсвеченное прожекторами снаружи, на вершине лестницы.