Седьмой сын
Шрифт:
— Рошель, послушай, я извиняюсь, — поморщившись, сказал доктор Майк.
«Я чувствую, как мои шары поднимаются к горлу. О черт! Мне крышка».
— Со мной кое-что случилось…
— Кое-что? О милостивый боже!
— Тут такая история…
— Как ты мог подставить своего издателя! — взревела она. — Залажать твою книгу! Наплевать на Си-эн-эн! И он еще говорит: «кое-что»? Подумать только! Кое-что! И чем же может быть твое «кое-что»?
Тук-тук-тук постукивала ее авторучка. Тук-тук-тук отдавалось эхом в уме Майка.
— Кое-кто вывел
— Кое-кто?
Это местоимение больше похоже на «куе-кто». Очевидно, уголок ее рта зажимал сигарету.
— Кто именно?
— Мне нельзя говорить об этом. И даже если бы было можно, ты все равно не поверила бы мне.
— Я уже не верю! Кто?
— Мои самые большие фанаты. Я не могу говорить на эту тему.
— Ах ты мерзавец чертов! — прорычала Рошель. — Как это не можешь?
Телефонная линия едва не плавилась от ее ярости. Майк попытался сменить тактику, переходя на мягкие медовые тона.
— Послушай, Рошель! Ты же знаешь меня. Я зависимый, амбициозный и маниакально самоуверенный человек. Но у меня есть мозги! Я достаточно умен, чтобы понимать всю важность интервью с Ларри Кингом. Мне с самого начала было ясно, что из лос-анджелесской студии Си-эн-эн нельзя убегать без хорошей причины. Поверь, я не вышел бы из здания, если бы мог. К сожалению, это все, что я могу сказать.
Рошель молчала какое-то время. При каждой ее затяжке Майк слышал сердитое «ммпха».
— Вот же дерьмо! Ты что, шары залил перед встречей?
— Конечно нет, — с притворным смехом ответил Майк. — Я не позволил бы себе такой глупости. Думаешь, я не понимаю, какие люди помогают мне! Какие прекрасные специалисты! Как они заинтересованы во мне и моей работе!
Молчание.
— Я позвонил тебе, потому что знаю, что ты переживаешь. Хотел сообщить, что со мной все в порядке. Короче, я извиняюсь за то, что все так вышло прошлым вечером. Ты же умница, Рошель. Тебе не нужно объяснять, как сильно я хотел появиться на том шоу. Наверное, ты уже догадалась, почему мне пришлось уйти.
— Пока еще нет.
— Слушай, сделай одно дело. Позвони моим коллегам в департамент полиции. Скажи, чтобы они не тревожились. Многие из них знают, что я вчера собирался на шоу Ларри Кинга. Наверное, они беспокоятся, почему я там не появился.
— Ладно.
По звуку ее голоса можно было подумать, что она проглотила горсть валиума.
— Майк, может, мне позвонить кому-то еще?
Ого, какой вопрос! Теперь нужно намекнуть на свое местоположение и на то, что ты собираешься слетать этим вечером в Лос-Анджелес. Или лучше сделать так, как тебе сказали? Придержать язык?
Он услышал, как Рошель выдохнула струю дыма. Она ожидала ответ.
Что же делать?
— Майк, ты все еще здесь?
«Оседлай волну. Перестань рулить и оседлай волну. Посмотри, куда она принесет тебя».
— Забудь об этом, — сказал он.
— Ты уверен?
Доктор Майк закрыл глаза и покачал головой.
— Слушай, Рошель. Мне пора
— Я верю тебе.
— Хорошо. Скоро увидимся.
— Буду молиться об этом, Майк.
— Можешь не стараться, Рошель. Я атеист.
— Это еще одна причина помолиться за тебя, — сказала она и повесила трубку.
Килрой 2.0 сидел за столом, наматывая телефонный шнур на указательный палец. Он смотрел на стены — точнее, в стены — и ждал, когда они заговорят. Пока день шел неплохо. Конспирация разрасталась, как и его мессианская роль на этой засекреченной базе. Клоны — пешеходы и мелкие сошки — ничего не могли сделать без его помощи. С таким водоворотом информации мог справиться только он. И все развивалось согласно плану. Прошлой ночью стены сказали абсолютную правду. Он был началом и концом. Пророком.
Килрой 2.0 закрыл глаза и молча призвал духов, обитавших в стенах. Они откликнулись и многое рассказали — дали сотни инструкций и советов. Ему казалось, что беседа длилась несколько часов. Но мерцавшие цифры на настольных часах показывали, что прошло три минуты.
Толстый хакер размотал шнур с пальца и приподнял телефонную трубку. Он набрал по памяти номер, нажал на «мажор», затем добавил четыре цифры: 4-3-5-7.
H-E-L-P. ПОМОГИ!
Повесив трубку, он с улыбкой посмотрел на стены.
Джей не ожидал, что голос Патрисии будет таким спокойным. Впрочем, она всегда была лидером в их браке. Он беспокоился, тревожился, мрачнел и потел, заполняя квитанции, счета по кредитам и страховым полисам. Джей даже не задумывался, почему он так суетился — почему так не верил в боевой корабль, называемый государственной системой. Или в то, что другие называли жизнью. Он воспринимал мир в терминах равенства и честности. Он знал, какими нечестными и двуличными были правила социума. Джей подозревал, что его цинизм возник из-за работы по защите прав человека: взгляни на достаточно развитую нацию, и ты увидишь, что неравенство существует во всем. Ты дышишь им в воздухе. Ты чувствуешь его вкус в питьевой воде.
Однако, с учетом откровений прошлого дня, Джей начал сомневаться в своих взглядах на мир. Его вновь обретенные братья относились к жизни по-другому. А он мог бы стать одним из них: солдатом, музыкантом, ученым или священником. И он не стал ими по неким причинам, которые находились за гранью его понимания.
«Это похоже на комиксы, которые я читал в школе, — рассуждал он несколько часов назад, пока группа решала головоломку Альфы. — Их герои странствовали по параллельным мирам, где жизнь развивалась иначе… где история сворачивала не направо, а налево и все становилось другим. Эта встреча с собратьями-клонами напоминала те сюжеты. Как будто я, заглянув в зеркальную вселенную, увидел людей, которыми не стал. И я мог бы стать одним из них, если бы не был таким слабым и безвольным».