Седьмой уровень
Шрифт:
— Это ни о чем не говорит, очередная столичная достопримечательность.
Саэгуса взглянул на дорожную карту, лежащую на приборной доске.
— По телефону сказали въехать на улицу Отакибаси. Здесь тоже вечно пробка, но ждать осталось недолго. Мы уже почти у цели.
Свернули на скрещении улиц Отакибаси и Окубо налево, проехали по извилистой улочке и вскоре оказались перед Клиникой Сакаки.
Это было четырехэтажное здание, облицованное белой плиткой. Построено в виде двух игральных костей, поверх которых поставлена третья. В центре верхнего куба располагались часы, отчего все это сооружение напоминало уменьшенное
Стоило притормозить, как сзади тотчас послышались пронзительные гудки. Несмотря на узость улицы, движение было оживленное и пешеходов немало. Сразу же образовался затор.
Саэгуса щелкнул с досады языком:
— Надо поискать, где припарковаться.
Объезжая округу, нашли, наконец, укромное местечко возле жилого дома.
Выключив мотор, Саэгуса спросил:
— Ну что, барышня? Хотите идти с нами?
— А я вам не буду помехой?
Саэгуса нахмурился.
— Видал, какая улица перед клиникой? Узкая, машины несутся, да еще велосипеды шныряют туда-сюда. Даже мы, стоит зазеваться, в два счета попадем под колеса. Брать с собой девушку слишком рискованно.
Прежде чем он успел раскрыть рот, она сказала:
— Я подожду вас здесь.
— В машине?
— Да. Идите вдвоем.
На всякий случай заперев дверцы, они с Саэгусой отошли от машины.
— Будь осторожен. Держи рот на замке. Даже если что-то вспомнишь, что-нибудь связанное с клиникой, пока я не спрошу, молчи.
— А вдруг кто-нибудь из врачей или медсестер, увидев меня, скажет: «Ба, это вы, добро пожаловать»?
Саэгуса мрачно фыркнул:
— Если ты надеешься на такую идиллическую развязку, поздравляю.
— Я всего лишь предположил, — рассмеялся он.
И подумал — надо притворяться веселым, чтобы заглушить смертельный страх.
21
Стоянка перед Клиникой Сакаки была красиво вымощена плиткой. На ней стояли пять машин, из которых три были с левым рулем.
— Клиника для богатеев, [6] — сказал Саэгуса.
Автоматическая дверь главного входа при их приближении беззвучно раздвинулась. Они оказались в довольно тесном вестибюле, обставленном стандартным набором мебели. Слева было окошко регистратуры. Впереди — дверь, видимо, через нее пациенты попадали внутрь клиники.
6
В Японии левостороннее движение, соответственно, машина с левым рулем означает, что машина импортная — знак состоятельности владельца.
Быстро окинув взглядом вестибюль, Саэгуса тихо постучал в окошко. По ту сторону матового стекла проплыла бледная тень, и в следующий миг показалось женское лицо:
— С кем имею честь?
— Прошу прощения за беспокойство, я сегодня звонил вам, чтобы узнать, как до вас добраться, — заговорил Саэгуса неожиданно учтивым тоном. Видимо, где-то под спудом у него были припасены голоса на все случаи
— Звонили? — женщина склонила голову вбок. На груди белого халата болталась табличка с именем: «Андзай».
— Да, и мне любезно объяснили, как найти вашу клинику.
Лицо Андзай исказилась недовольной гримасой.
— Неужели? Вы привели с собой больного?
— Нет, больного оставили дома. Мы только пришли посоветоваться…
Андзай, потирая пальцем висок, обвела взглядом его и Саэгусу.
— По нашим правилам мы не принимаем пациентов без рекомендательных писем. Врач всего один. А к нам еще направляют пациентов из университетских больниц. Тот, кто говорил с вами, вам этого не объяснил?
— Да, нас предупредили, — вмешался он.
Он подумал, что будет нелепо с его стороны стоять и молчать, как рыба. В глазах Саэгусы промелькнуло недовольство.
— Мы все-таки решили зайти, надеясь, что удастся договориться. К тому же, нам так подробно объяснили дорогу…
— Не знаю, что и делать.
Андзай плавно развернулась назад. Очевидно, сидела на вращающемся стуле.
— Футада, ты принимала звонок?
— Чего, звонок? — отозвался кто-то небрежно.
Андзай поднялась и прошла вглубь, оставив окно в регистратуру открытым.
Но разглядеть что-либо через низкое окошко можно было только присев. Поскольку оба были высокого роста, то так и поступили.
Регистратура оказалась неожиданно большой. Посредине — четыре стола. Два телефонных аппарата. У стены — сейф для бумаг. Всю противоположную стену занимали полки, плотно заставленные папками трех цветов — красными, синими и желтыми, расположенными вперемешку, в понятном лишь для посвященных порядке.
Возле полок виднелась серая коробка факса.
В регистратуре находилось три человека. Андзай и юноша в строгом темном костюме, сидевший за столом спиной к окошку. Кроме того, женщина в белом халате, которую только что назвали «Футада». Лица ее не было видно, так как ее загораживала Андзай. Обе о чем-то торопливо перешептывались.
В этот момент юноша в темном костюме поднялся и, мельком взглянув на окошко, сказал женщинам:
— С вашего позволения я откланяюсь. Передайте привет господину Сакаки. Как только мы получим фанбитан, я тотчас доставлю вам партию.
Андзай вполоборота кивнула молодому человеку:
— Спасибо.
— Промоутер фармацевтической компании, — шепнул Саэгуса.
— Промоутер?
— Агент по сбору заказов.
На мгновение человек в костюме исчез из поля зрения и в следующую минуту вышел через дверь в вестибюль. Держа в руке большой атташе-кейс и не удостоив их взглядом, он вышел через автоматически раскрывшиеся двери, сел в автомобиль местного производства, зажатый двумя импортными машинами, завел мотор и выехал, шурша шинами. Мелькнуло написанное на боку автомобиля название компании:
«Фармацевтическая компания “Ябэ” — Токийское отделение».
Андзай вернулась, наконец, к окошку. Мелькнуло лицо сидящей у нее за спиной женщины. На круглом лице — очки, но моложе своей коллеги. Она сидела, обиженно надувшись.
Андзай также была явно рассержена, но попыталась изобразить на лице улыбку.
— Извините.
— Значит, никак нельзя? Мы не можем попасть на прием к доктору Сакаки? — сказал Саэгуса разочарованно, кстати ввернув имя врача.
— Да, это так. Извините. А откуда вам известно о нашем враче?