Седой Кавказ

Ибрагимов Канта

Следом, казаки в Ставрополь потянулись, ногайцы автономии хотят, армяне свой фонд создают, только евреи организованно съезжают, так изредка, на ключевых постах кое-кого оставляют, да цыгане, у них нюх, обходят республику, чуют недоброе, отгадали, что здесь скоро не до песен и плясок будет.

Это не помогло. Хоть и маловато политического опыта у чеченской интеллигенции, а государственного и вовсе нет; на кость они не бросаются, без скачков, эволюционно, уважая свою честь и соседа, медленно, но упорно идут к цели: в жесточайшей конкурентной борьбе, несмотря на поборы Ясуева и его окружения, овладевают позициями в производстве и науке, культуре и спорте.

Нет, так

продолжаться не должно, к тому же и Ясуев, как лидер, не по-российски (но по-московски) думает. И тут как на дрожжах расплодились непонятные, карликовые партии и движения, во главе их стали яркие, на уровне пивнушки, поэты и прозаики, и не беда, что их народ не знает (власти запрещали печатать), зато теперь у них трибуна есть; для этого созывается съезд чеченского народа, и образуется постоянно действующий орган – ОКЧН, что иначе, как – оголтелые клерикалы от чеченского народа – не переведешь.

Ну да Бог с ними, с этим съездом и тем более с этим органом; интеллигенция, как всегда, мягкая, на съезде, в истошном крике «поэтов» стушевалась, отошла от этой грязи, видя, что духовным наставником съезда выдвинут не кто-нибудь, а многоуважаемый, – для этого эфирное время предоставлено – Докуев Домба-Хаджи. Он с трибуны клеймит интеллигенцию, мол, не молитесь, в Бога не верите, к заповедям Корана – глухи, к предсказаниям святых – усмешка, коммунисты вы, значит, враги!

– Вон их из зала! Не включать их в ОКЧН! Они – позор нации! А мы народ свободный, даже по-хорошему – дикий, ведь волчица щенится в ту ночь, когда мать рожает чеченца!

Конечно, съезд удался, но аудитория мала, ведь много в зал не посадишь, а многих и не загонишь, а вот лучше было бы прямо в центре Грозного, да и в других местах, в райцентрах митинги устроить, наставить народ на путь истинный.

И вот появляется партия, в лице одного человека, с экстремистским названием «Народный фронт». Лидер партии – человек здоровый, с виду колоритный, хорошо откормленный, а иначе как целый месяц с трибуны кричать, призывает народ к свободе, к борьбе, к непокорности, и так заболтался, что и на Ясуева «бочку покатил».

Вначале Ясуев «плюнул» на этого дурака; пусть собака лает, кусать не будет, а потом подумал, что ему терять, вызвал к себе «фронтовика».

– На кого работаешь?

– Э-э-э.

– Что хочешь?

– Я безработный инженер, назначь директором «Трансмаша».

– А может, сразу «Красный Молот»? Ладно, бери «Вторчермет» и смотри, делись вовремя.

– Дайте еще «Волгу», мне те хозяева обещали…

– И «Жигулями» обойдешься – пошел прочь, вонючка!

Чеченцы – народ предприимчивый, доходное место быстро чуют. И следом один молодой ученый, но не совсем молодой человек, который между поднятиями рюмок еле-еле, в течение двенадцати лет защитил кандидатскую диссертацию, создал партию патриотов. Ученый – оратор никудышный, ему бы интриги плести, вот он и действует иначе: собрал бездельников, тунеядцев, пьяниц, благо, кто-то дает ему на это средства, и перекрывает движение то на автотрассе, то на железнодорожном полотне, а то и вовсе под трамвай ложится.

– А этот что хочет? – вопит Ясуев, с этим молокососом он встречаться не желает.

– Институт! – подсказывает помощник.

Ясуев – хапуга, но не дурак, знает, что «Вторчермет» разворовывать можно, а институт на откуп давать – его не поймут. Обиженный ученый стал в оппозицию, примкнул к лидерам съезда.

Так в маленькой республике появилось два мощных органа: один официальный – в целом избранный народом Верховный Совет, другой неофициальный – Исполком.

В Верховный Совет входят люди в основном, респектабельные,

обеспеченные, высокообразованные. И общий критерий для всех депутатов Верховного Совета – всем известная и легко читаемая генеалогия: отцы и прадеды, пусть не герои, но люди порядочные, благопристойные, думающие хотя бы о своем семени, потомстве, ауле, если не обо всем народе.

Другое дело Исполком: вот где нашли пристанище неудачники, люди, которые не хотели работать и никогда в жизни не работали! Они издали узнают друг друга, по пивнушкам и темным углам кучкуются, попрошайничают, на иждивении своих жен и родных живут, вечно на здоровье жалуются, при этом курят, пьют; близкие их сущность знают, не любят; желчь из них буквально прет, и посему цвет лица у них – глинистый, и живут они только критикой, критикуют всех: в доме – отца-мать, если они известны; вне дома – всех, кто им не налил, сигарету не дал. Вот такие люди, с туманной генеалогией, с положительной характеристикой детдома и «потерянной» трудовой, дружно оккупировали Исполком, рьяно рвутся к работе, радеют за родину, за угнетенный народ, готовы глотку перегрызть любому, даже ближнему в первую очередь, лишь бы никто не узнал.

Словом, собралась голь перекатная (а скорее всего – собрали их), для пущего блеску в свой круг двух-трех наивных интеллигентов впустили, горе-ученых, утверждающих, что мировая цивилизация произошла от чеченцев; пару спортсменов – вечных вице-чемпионов, убеждающих всех, что их засудили как чеченцев; тут же великий писатель, тридцать лет сотворяющий великий роман, который перевернет всю мировую литературу; ну и, как подобает, вместо свадебного генерала – настоящий генерал советской армии.

Как известно, голь на выдумки хитра, средь них сплошные таланты: вот один настоящий оратор, видать, за время двух отсидок за изнасилование несовершеннолетних только этому мастерству обучался, для развития голоса – хорошо кормлен; вот другой – вроде поэт, руководитель художественного кружка от дома политического просвещения, ныне диссидент, революционные марши и лозунги пишет; третий – так изворотлив и прыток, что в условиях полной цензуры готовые листовки, брошюры, плакаты притащил; четвертый – просто фокусник – откуда-то связь, громкоговорители, технику привез; а еще несколько – ну совсем голытьба – теперь в чемоданах деньги доставляют, и не какие-нибудь, а новенькие, прямо с Гознака СССР, видать, станок в аренду взяли.

Без особой фантазии ясно, что каналы финансирования революционеров идут из-за пределов республики, многие из них с «обрезанными» концами, но два-три четко вырисовываются. Так, один общеизвестен – самого Букаева. Ныне он влиятельный человек в Москве, всесоюзного масштаба, однако о родине думает, мечтает ее, родину, от взяточника Ясуева освободить, сам или своего человека на его место посадить и, главное, нефтекомплекс к рукам прибрать.

Другой канал поддержки – от спикера России, тоже ярого врага Ясуева, ныне чуть ли не второго человека в России. Он тоже за родину радеет, правда, не такой алчный, как Букаев, но амбициозность в нем с каждым днем растет.

И вот три чеченца, три неординарные личности, став фигурами всесоюзного, всероссийского и регионального масштаба, решили, что каждый из них достоин быть лидером нации, отцом чеченского народа. Пошла жестокая борьба за власть, а не за чаяния народа, в ход идут все методы и возможности. Как лебедь, рак и щука, в разные стороны раздирают они республику, и неведомо им, что какая-то мощная, ими, да и никем иным из чеченцев, незримая сила подливает масла в огонь, пускает в ход сплетни, нагнетает обстановку, накаляет страсти в истерзанном народе.