Седой Кавказ
Шрифт:
Открытый скандал не последовал, но обозначилось явное противостояние. Старые воротилы колхоза насторожились: к их щедрому стойлу лезло еще одно рыло. Оно еще «не в пуху», и на сей раз не для себя старается, но что она вообразит, почувствовав вкус ограниченного лакомства? Все замерли в ожидании: расходный ордер выписан, а в кассе денег якобы нет. Самбиев проверить наличность не имеет возможности, хотя и знает, что скрыто деньги выдаются. И тогда следует вовсе неожиданный ход. На стол председателя ложится копия письма старшего экономиста по труду и зарплате колхоза «Путь коммунизма» Самбиева в адрес республиканского
– Ты что, с ума сошел, – вскричал председатель, – да как ты смеешь сочинять письма в обход меня!
– Обеспечить зарплату и выдачу денег – моя функция, – смотрел прямо в глаза Шахидову Самбиев. – Не все ведь на вашу шею вешать, – прикидывался он наивным простачком.
– Так ведь вся исходящая корреспонденция должна быть за моей подписью.
– Да, желательно, но чтобы не подставлять вас и не ссорить с начальством, я решил взять на себя эту нелегкую миссию… Но если вы возражаете… Просто в кассе, говорят, нет денег.
Тяжелым свинцовым взглядом впился председатель в экономиста.
– Может, наряд уберем? – бросил он.
– Зачем? Через меня каждый месяц десятками проходят «левые» наряды.
– Но ведь есть лимитированный фонд зарплаты!
– Да, есть. Пусть кто-то умерит аппетит. А вы, я знаю, на стороне рядовых тружеников колхоза… Это правое дело, и я уверен, вы его поддержите.
В тот же день Байтемировы получили огромную для них сумму. Зура со слезами благодарила Арзо. А еще через несколько дней Деши заговорщически сообщила брату:
– Я была у Поллы. Как она признательна тебе! Купила себе туфли, и такое платье сшила! Сказала, что завтра напоследок пойдет на вечеринку к Дуказовым… Ты пойдешь?
– Нет, – отрезал Арзо, а сам мечтал увидеть любимую девушку.
… Ночь была теплая, тихая, по-летнему темная. Луна еще не выползла из-за ближних гор. Только многочисленные звезды оккупировали загадочно манящий небосвод. Стаями, в сопровождении взрослых женщин, ко двору Дуказовых потянулись незамужние девушки, совсем юные девчата и жаждущие реванша судьбы жеро. У настежь раскрытых ворот кучковались парни. Курили, громко смеялись, при появлении очередной группы девиц, оценивая, замолкали, шептались, потом снова смех, крик. Здесь же тесно припаркованы колхозные тракторы, грузовики, меж них редкие мотоциклы и на самом почетном месте красные «Жигули», из до упора раскрытых окон которых с хриплым надрывом несется полублатная, низкопробная песенка.
Белхи-вечеринка началась. Под высоким освещенным навесом лицом к воротам в ряд сели девчата. Перед ними кучами громоздится свежевыкопанный чеснок. Цель белхи – помочь Дуказовым очистить и обрезать его и придать урожаю товарный вид. Однако хоть и желают все помочь Дуказовым, но беспокоятся в первую очередь о своей внешности. Вроде и пришли девушки на работу, а вид у всех праздничный, приукрасились невесты, как могли. И без труда можно определить, какие девушки пришли с одного двора или живут по соседству: у них румяна и помада одного цвета, и даже запах дешевых духов один. Но это редкость. А в основном все простенько одеты, и многим не до помады, тем более духов.
Напротив девушек полукругом уселись парни. Репликами,
Сбоку, меж фронтами молодых глаз, сидят гармонист и барабанщик. Вот тихо, вяло, осторожно растянулась гармонь. Несколько крайних молоденьких девчонок затянули лирическую песню, потом, вызывая невольно слезу и горечь, пару илли* о несладком прошлом пропел гармонист.
– Хватит ныть, а то мы уснем, – бросала реплики молодежь.
– Давай лезгинку!
– Бей, барабан!
– Куда вы торопитесь, дайте оглядеться, – с лукавством в голосе, смеясь, охлаждала пыл молодежи хозяйка двора. – Еще не все красавицы подошли. Потом жалеть будете.
– Нам других не надо – давай танцы, – не сдавались парни.
Весело растянулась гармонь, яростно забил барабан, в круг выскочил совсем молодой парнишка.
– Убрать его, – скомандовали старшие. – Пусть старший откроет круг.
В центре оказался сам хозяин – Дуказов. Он медленно загарцевал. С ним танцевать вышла пожилая, но еще бойкая соседка. Она кокетничала, заводила старика, кружилась юлой. Соревнуясь с ней, из кожи вон лез Дуказов. Посыпались шутки, возгласы, крики. Женщины поддерживали танцовщицу, парни – Дуказова. Хор девочек затянул шуточную частушку. Подыгрывая соседке, создавая непринужденную обстановку веселья, танцор выкидывал разные коленца. Наконец женщина, как и положено, первой «сдалась», в знак почтения и уважения стала хлопать старику. А Дуказов в знак силы и мужества еще проделал пару замысловатых па.
– Сельчане! – крикнул он задыхающимся голосом после танца, – я благодарен вам за помощь и внимание. Вот вам старший – тамада. Выполняйте его приказы. А в целом, молодежь, веселитесь, в меру трудитесь, танцуйте и главное – не забывайте наших традиций и нравов. Будьте друг к другу внимательны и галантны.
Следующими танцевали, как и положено, маленькие дети. А потом понеслась страсть, молодая удаль, темперамент.
В это время Арзо пытался заснуть, крепился, однако сердце колотилось в ритме джигитовки, ноги невольно вздрагивали в такт восторженным крикам молодежи. Он вскочил и бросился к Дуказовым. Сзади понеслась Кемса. Деши уже давно дома не было.
Со стороны, из тени виноградника Самбиев Арзо увидел, как во двор Дуказовых поочередно вошли Зура Байтемирова, его сестра Деши и Полла.
– А ну расступись, расселись, – крикнула приказным тоном хозяйка двора, освобождая для Деши – сестры их снохи – и ее подруги место прямо в центре девичьего ряда.
На фоне высокой Поллы сестра Арзо казалась совсем хрупкой, юной. В целом Байтемирова разнилась от всего ряда: простоволосая, с какой-то замысловатой, вспученной прической, в блестящем бархатном платье, которое, по мнению Арзо, совсем не соответствовало летнему сезону, но в условиях Ники-Хита было, видимо, сверхмодным в любое время года. Но главное – осанка – горделивая, прямая, где-то вызывающая.