Seduction
Шрифт:
– Нет, - просто отвечает Кэролайн. – Больше нет.
– Это большая ошибка, - ухмыляется он.
Она замолкает, все еще глядя на пламя, и еще мгновение Клаус просто наслаждается ее красотой. Теперь в ней интригуют не просто формы, но своевольный характер. Она оказалась такой непохожей на типично послушных молодых женщин, готовых молча подчиняться приказам. Нет, она оказалась храброй, упрямой и загадочной, обладая всем тем, чего так не ценят сейчас люди. И как же ему это нравится.
– Скажи мне, Кэролайн, почему хрупкая
Даже будучи женщиной, она не желает признавать себя хрупкой и слабой. Потому на минуту оставляет вопрос без ответа, не желая из-за этого ссориться. Конечно, можно солгать, но какой смысл, она умрет, что бы ни сказала.
– Я сбежала из дома, - наконец, честно отвечает Кэролайн.
– Можно спросить, почему?
– Ты уже спросил, - резко произносит она. – Я была обручена.
– Он тебе не нравился? – честно говоря, Клауса это не особо волнует, но ему приятен звук ее голоса.
– Он был вполне милым, - спокойно отвечает Кэролайн. – Просто я против замужества.
– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, - наконец не выдержав, разозленно произносит Клаус.
Она быстро вскидывает голову, удивленная вспышкой раздражения:
– Ты всех своих жертв заставляешь смотреть на тебя во время допроса? – ледяным тоном спрашивает Кэролайн.
На мгновение он застывает от подобных слов.
– Во-первых, мисс Кэролайн, это не допрос. Это разговор, и я хочу, чтобы ты в нем тоже принимала участие. Во-вторых, с тобой не случится ничего плохого, если ты меня окончательно не разозлишь.
Она пораженно распахивает глаза:
– Ты не хочешь меня убить?
– Пока нет, - успокаивающе отвечает он.
– Но чего ты от меня хочешь?
Невинность ее вопроса заставляет улыбнуться. Он проводит языком по внутренней стороне губ, с нетерпением ожидая момента, когда, наконец, сможет изучить ее тело, получить все, что оно может ему предложить.
– Я хотел бы узнать тебя получше, - просто отвечает Клаус.
Элизабет, пухлая кареглазая горничная, переступает порог, неся в руках зеленое платье.
Теперь, когда Клаус принял решение о судьбе Кэролайн, ей сегодня уже не нужно это платье. Оно понадобится завтра.
– Унеси его обратно.
Служанка поднимает на него полные недоумения глаза.
– Я что говорю на языке, которого ты не понимаешь? – раздраженно спрашивает Клаус, и девушка, откашлявшись, мигом выходит из комнаты.
– По-моему, это значит, что тебя больше не беспокоит моя мокрая одежда, - спокойно говорит Кэролайн.
Он улыбается ее словам, снова произнесенным с такой невинностью.
– Ты переночуешь здесь. Можешь выбрать любую спальню.
«Включая мою» - хочется добавить Клаусу, но он мгновенно отбрасывает эту мысль, слишком она грубая и непристойная. Он подождет. Пока.
Ее губы приоткрываются в знак протеста, но
– Почему? – спрашивает она так равнодушно, как только может.
– Тебе больше по душе бродить по дорогам в этот холод, чем спать в сухой постели? Тогда беги, но я уверен, что бежать тебе некуда.
Она кивает слегка грустно.
– Тогда решено, - весело продолжает Клаус. – Одна из служанок отведет тебя в комнату и поможет искупаться.
Кэролайн провожает его взглядом и, как только он выходит из комнаты, сбрасывает с плеч плед, проводя рукой по непослушным, мокрым волосам. Она не из тех, кто любит заглядывать в будущее, но сейчас просто хочется знать, что ждет ее, если не смерть.
Клаус поднимается по винтовой лестнице в свои покои, по пути раздавая указания касательно пребывания в особняке Кэролайн. Ему даже интересны эти игры и флирт, прежде чем они окажутся в постели. В конце концов, она не безмозглая шлюха, нет, она отвлечет от мира, где он мечется между скукой, раздражением и отвращением.
Завтра она предложит ему себя - уверенно усмехается Клаус. Завтра она станет его.
========== 2.1. I’m stained to you. ==========
“The candy sweetness scent of you, it bathes my skin
I’m stained to you.”
Элизабет, горничная, оказалась так добра к ней. Разговаривает с Кэролайн ласково, не обращая внимания на ее привычку говорить не подумав. Она мягко улыбается девушке, затягивая корсет так сильно, что та чуть не задыхается от боли, и после немного его ослабляет. Надев зеленое платье и глядя на его мягкие рукава, Кэролайн думает, что оно, должно быть, очень дорогое, хоть это и неудивительно. Все, что окружает лорда Никлауса, буквально пахнет богатством.
– Ты знаешь, почему он не убил меня прошлой ночью? – очень тихо спрашивает Кэролайн.
– Он положил на тебя глаз, - тепло откликается Элизабет. – Он смотрит на тебя с таким вожделением. Разве ты не видела?
Кэролайн напрягается, и Элизабет, должно быть, заметив это, крепко сжимает в ладонях плечи девушки, заставляя ту расслабится. Она не заметила в глазах Клауса никакого вожделения, нет, она видела мужчину, кажется, игравшего в какую-то игру, улыбающегося своим мыслям, которые ей непонятны.
– А если я откажусь стать его шлюхой? – после минутного молчания спрашивает она.
– Тогда ты станешь для него пищей, - легко отвечает Элизабет, отходя, чтобы увидеть, как сидит на Кэролайн платье.
– Бедная, юная девочка, - с сочувствием продолжает она, - чтобы ты ни выбрала, боли не избежать.
– Даже если решу провести с ним ночь? – спрашивает она, пытаясь скрыть волнение от Элизабет.
Та вдруг, сделав быстрый шаг вперед, шепчет на ухо Кэролайн:
– Пообещай, что никому не скажешь?
– тихо спрашивает она, скрывая беспокойство из-за тайны, что намерена рассказать.