Seduction
Шрифт:
Он снова останавливает ее, разворачивая лицом к себе. Она отводит глаза, только распаляя этим его злость. Очень медленно мужчина делает несколько шагов вперед, прижимая ее к стене своего особняка.
– Мне не придется, - уверенно отвечает Клаус. – Ты придешь ко мне по своей воле.
Он так близко.
– А что, если я скажу «нет»? – спрашивает Кэролайн, вскинув подбородок.
Клаус ухмыляется, обводя ладонями ее талию.
– Ты не скажешь.
Она снова вскидывает голову, стараясь отклониться от губ, которые так близко, но давая ему доступ к тонкой, будто сливочной коже шеи. Он видит расплывчатую дорожку вены и проводит по ней пальцем, чувствуя, как ускоряется
– Ты скажешь «да», - заверяет он ее своим низким, чарующим голосом. – Ты будешь стонать, моля об этом… как ни о чем не молила, - добавляет он.
Вопреки себе, она замечает все в нем: его голос, губы, тьму в глазах, его сильные руки на теле и желание того, что он так просто ей предлагал. Возможно, он и жесток, как рассказывали. Может, он и дьявол, запертый на земле, но что-то в нем так интригует, она не может понять, что.
Кэролайн сделала ошибку, вскинув голову. Она чувствует его дыхание на изгибе шеи, и это заставляет дрожать от внезапного, незваного желания. Его губы касаются кожи так нежно и невесомо, что она старается быть как можно более неподвижной в ловушке между холодом кирпича и жаром его тела. Клаус ставит свою ногу меж ее ног, давя на ткань платья, одновременно посасывая кожу шеи, и Кэролайн требуется вся сила воли, чтобы не потереться о его ногу, чтобы подавить собственное желание. Она не сдастся, как ему хочется, решает девушка.
– Ты отдашь мне себя, - шепчет он ей в шею, вдыхая аромат кожи. – Ты будешь кричать от удовольствия и просить к тебе прикоснуться. А когда я сделаю это, ты будешь молить о большем.
Кэролайн очень тиха, отчаянно пытаясь контролировать дыхание. Он снова ее целует, заставляя прикрыть глаза от безумных ощущений. Кэролайн медленно выдыхает, надеясь, что вместе с выдохом не вырвется стон. Теперь ее шею ласкают не только его губы, но и язык. Его теплые ладони исследуют тело сквозь одежду, гладя талию и спину. Желание сводит с ума, и Кэролайн уже не слышит ничего, кроме собственного бешено бьющегося сердца, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Она сжимает в ладонях ткань платья, чтобы не податься ближе к Клаусу, и смыкает веки, все еще чувствуя поцелуи на коже.
– Когда я уйду, ты не сможешь удовлетворить себя, как ни старайся. Ничто не сравнится с ощущениями, что дам тебе я, - уверенно произносит он ей в шею, все еще касаясь губами кожи.
Клаус слышит шорох сминаемой в кулаках ткани, но она не приближается ни на дюйм вперед, игнорируя происходящее. Он улыбается, забавляясь ее упрямством.
Не сводя глаз с ее шеи, Клаус развязывает на ней плащ, обнажая набухшие груди, прижатые друг к другу в кружеве платья. Они поднимаются и опускаются в такт каждому медленному вздоху, и у него горят пальцы от желания прикоснуться к ним, чтобы прижать ко рту в до боли жестком поцелуе. Член восстает при мысли об этом. Клаус чувствует, как прижатое к нему тело трясет от желания, и решает оставить ее здесь, горящей и неудовлетворенной. Этой ночью, лежа в кровати, Кэролайн будет мечтать о нем, желать его, гореть для него. Это научит не отказывать ему в следующий раз.
Она смотрит на него с такой сильной жаждой в глазах, что еще больше убеждает его в том, что она лгала: ее тянет к нему.
Клаус зло улыбается.
– Твое тело говорит искреннее губ.
Она не смеет ответить, зная, что голос предаст, как предало тело. Кэролайн чувствует, как его руки возвращаются к талии, губы снова на ее коже. Он проводит рукой все ниже, и девушка представляет, как почувствует его пальцы между ног - несмотря на все усилия, картинка так и предстает перед глазами. Мало того, что предало тело, так теперь еще и
Девушка почти стонет, когда его тепло внезапно исчезает. Как и говорила Элизабет, как он поступал со всеми своими женщинами, также поступает с ней, Клаус оставляет ее – мучимую болью внутри, горящую от желания. Он даже не оборачивается на нее, глядящую ему вслед, размышляющую о его обещаниях. Кэролайн стоит, прислонившись к стене, прижимая ладонь к груди, стараясь хоть как-то подавить разбуженное вожделение.
– Боже, помоги мне, - выдыхает она дрожащим голосом.
Клаус высокомерно улыбается, довольный ее реакцией. Она захотела его так же, как сам он желал ее. Это проступало в каждом движении, несмотря на все ее попытки себя контролировать. Тем не менее, Кэролайн не согласилась с его словами, как и ожидалось. Но эта задержка скорее приятна, скоро он возьмет желаемое.
Клаус всегда получал, что хочет, а сейчас он хочет ее.
Она будет молить взять ее и сделать своей.
И он сделает.
***
Вскоре после произошедшего Кэролайн заходит в особняк. Все вокруг словно в тумане, голова кружится, и она понимает, что все еще желает того, чего делать не собирается ни в коем случае.
Кэролайн слишком голодна и, стараясь забыть угрозы Клауса, тихо, осторожно пробирается в обеденный зал. За столом сидит незнакомый мужчина, и она вежливо приседает в реверансе.
Он поднимается с места, подходя к ней:
– Ты, должно быть, Кэролайн.
Она кивает, опустив взгляд.
– Я брат Никлауса. Можешь звать меня Элайджа.
Она резко поднимает голову, чтобы получше его рассмотреть. Он очень привлекателен, как и брат, но его красота иная, пусть и темнее, но в чертах больше доброты.
Элайджа тепло улыбается ей, не обращая внимания на невежливый взгляд, и замечает, что Кэролайн невольно косится на обеденный стол.
– Отобедай со мной, я настаиваю, - говорит он, приобнимая ее за талию и ведя к столу, но она не решается подойти. – Что сказал Никлаус, что так тебя напугало?
Она сжимает губы, не издав ни звука.
– Это останется между нами, - заверяет он.
Кэролайн вспыхивает от смущения, но Элайджа настойчив. Он настолько лучше брата.
– Он сказал, что хочет меня раскормить, - указывает она на поросенка, - как свинью, чтобы выпить из меня больше крови.
Улыбка мелькает на губах Элайджи, и он смеется, хоть и явно пытается этого не делать, глядя в землю, прижимая пальцы к губам, чтобы сдержать смех.
– У моего брата иногда безжалостное чувство юмора, - поясняет он, все еще улыбаясь. – У него нет подобных намерений, уверяю тебя. А теперь – ешь.
Она садится, пока служанка приносит ей новое блюдо с овощами и зеленью. Так же, как и рядом с Клаусом, несмотря на голод, она ест очень медленно, снова чувствуя себя, как зверь в клетке, теперь уже под взглядом его брата. Подняв глаза от еды, Кэролайн вежливо ему улыбается.
– Служанкам нужно сшить тебе платье получше для завтрашнего мероприятия.
– Завтрашнего мероприятия?
– Никлаус говорил, что на завтра планируется большое веселье.
Она снова вспыхивает, вспоминая Клауса, его губы на своей коже, пальцы между ног и спрашивая себя, что именно он подразумевает под словом «веселье». Только с Божьей помощью она удержится от соблазна разделить постель с дьяволом, Кэролайн уверена в этом.