Сегодня ли дают печать антихриста?
Шрифт:
Даже языческая Римская империя некоторыми отцами именовалась «удерживающим». Церковное предание полагает, что антихрист придет из хаоса, что он использует предыдущие войны и междоусобицы как трамплин к власти. Антихрист — это беззаконник. Он будет узурпатором. Империя же с ее порядком и законом удерживает тот хаос, из которого взойдет звезда антихриста…
Эта готовность увидеть сходство в служении Святого Духа (по другим толкованиям началом, «удерживающим» мир от окончательного торжества в нем зла, является именно Дух Божий) и империи (даже языческой!) многое значит. Значит как минимум то, что защита политической и экономической автономии личности перед лицом закона и государства не может быть
Вот как Соловецкие исповедники свидетельствовали о пережитом ими конфликте между государственническим преданием Церкви и неприязнью к большевистским антицерковным выходкам: «Политические выступления Патриарха направлены не против власти в собственном смысле. Они относятся к тому времени, когда революция проявляла себя исключительно со стороны разрушительной, когда все общественные силы находились в состоянии борьбы, когда власти в смысле организованного правительства, обладающего необходимыми орудиями управления, не существовало. В то время слагающиеся органы центрального управления не могли сдерживать злоупотребления и анархии ни в столицах, ни на местах… Проникнутая своими государственными и национальными традициями, унаследованными ею от своего векового прошлого, Церковь в эту критическую минуту народной жизни выступила на защиту порядка, полагая в этом свой долг перед народом. И в этом случае она не разошлась со своим вероучением, требующим от нее послушания гражданской власти, ибо Евангелие обязывает христианина повиноваться власти, употребляющей свой меч во благо народа, а не анархии, являющейся общественным бедствием. Но с течением времени, когда сложилась определенная форма гражданской власти, Патриарх Тихон заявил в своем воззвании к пастве о лояльности к Советскому правительству».
Итак, даже большевистский режим Церковь сочла меньшим злом, чем анархию…
Когда сегодня нас науськивают на Российское государство — то та часть моей души, которая была воспитана на московских интеллигентских кухнях, конечно, готова с азартом поддержать «протест». Но та часть души, что была воспитана в лавре, робко вопрошает: а с церковной традицией, с преданием это согласуемо ли? Ведь для русского православия свойственна государственническая позиция. И всегда было свойственно стремление к созданию наднационального государства.
Вот простой вопрос для проверки доброкачественности иннэнистских страшилок: если бы компьютеры появились на столетие раньше и компьютерную регистрацию товаров и граждан проводила бы администрация императора Александра III — разве бунтовали бы тогда «ревнители православия»? Нет, конечно. Ясное дело, что в ответ мне скажут: так ведь то была православная власть, а ныне нехристианская. Это верно. Но неужели этика должна сменяться с переменой режима? Нам ведь сказано на все времена — «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7,12).
Если мы считаем, что компьютерная регистрация лишает человека крещального имени, что она нарушает права человека, что она стирает человеческую личность, что она превращает человека лишь в ячейку в памяти компьютера, что она демонична сама по себе, независимо от того, какой символикой сопровождается, — то все эти аргументы должны сохранять свою силу даже тогда, когда в роли регистраторов выступают православные чиновники.
Если же человек считает, что в руках православного правительства компьютерная регистрация безвредна — такой человек должен вообще отказаться от использования вышеперечисленных аргументов, клеймящих регистрацию как таковую.
Если мы не хотим, чтобы «считали» нас, то мы — по Евангельской заповеди — должны быть готовы к тому, чтобы и самим отдернуть руки от предоставленных в наше распоряжение государственных
Если же мы полагаем, что в наших руках этот инструмент будет безопасен, — значит, мы должны перестать хулить этот инструмент как таковой.
Да, когда государство вмешивалось в дела самой Церкви (не экономические, а вероучительные!), когда понуждало к нарушению православных догм — Церковь всегда сопротивлялась. Но вопрос об ИНН не относится к вопросам вероучительным.
Нигде в церковном предании не значится, что христианин обязан сражаться за свою личную политическую и экономическую свободу. «Аще и можеши свободен быти, больше поработи себе» (1 Кор. 7, 21).
Наши предки, которых понуждали идти в крепостную кабалу, — при этом не митинговали и не протестовали… Согрешили ли они тем, что не боролись за свою свободу? Церковные же власти той поры в качестве грешников рассматривали именно протестующих. Так что не стоит путать интеллигентские добродетели «шестидесятников» с системой церковных ценностей.
Конечно, из того факта, что Церковь в былые века не возвышала свой голос для защиты гражданских свобод, не следует, что ей и сегодня не следует этого делать. Корабль, на котором всегда, при любом ветре, ставят одни и те же паруса, рискует не достичь гавани. Но во всяком случае, нельзя же не замечать, что нынешние протестные кличи — как бы они ни были нужны — все же не вырастают из церковной истории. Из этой их «новизны» не следует, что мы должны обвинить всех протестующих в модернизме и еретичестве. Но сами «протестанты» должны сделать вывод из сопоставления своих действий с основным стилем церковной жизни былых веков. Вывод этот в том, что сами протестующие должны понять позицию тех священников и мирян, которые не торопятся вместе с ними митинговать и подписывать письма протеста. Так нас воспитала наша тысячелетняя церковная история…
Порой нам лишь кажется, что в церковной жизни ничего не изменилось, — в то время как разлом уже есть. Один из этих переломов — радикальное изменение отношений христиан к власти.
В течение предыдущих столетий христианские проповедники считали твердую государственную власть заслоном от хаоса. И именно с хаосом ассоциировался антихрист. Хаоса, наплыва варваров христиане боялись даже больше, чем гонений со стороны языческой империи. Практически вся святоотеческая традиция говорит о том, что антихрист воцарится на руинах миропорядка. Крепкая Римская империя, государственная власть, исполняющая закон (пусть даже не собственно церковный), рассматривалась как начало, «удерживающее» от прихода антихриста, в котором видели дитя хаоса. И потому в течение многих столетий христиане более всего боялись распада, дезинтеграции…
Сегодня же царство антихриста ассоциируется в церковном сознании скорее с жестко-тоталитарной государственностью. Не анархия, не беспорядок, а «новый мировой порядок» страшит современных христиан… И потому для христианина-традиционалиста так непросто встать в ряды «сепаратистов», бунтующих против «глобализма».
В течение пятнадцати веков — от римского императора Константина Великого до российского императора Николая Второго — Церковь была рядом с властью. Церковь скорее поддерживала все государственные меры, направленные на укрепление «управляемости» общества. Все те изобретения, с помощью которых государство рассчитывало обеспечить более полный контроль над жизнью граждан, Церковь рассматривала как средство расширения своего влияния и потому одобряла. Власть хотя бы номинально была православной и поэтому церковные иерархи надеялись, что создание новых форм контроля за жизнью людей (будь то перепись или паспортизация) поможет отслеживать еретиков… На все нововведения Церковь смотрела как бы глазами государства. Глазами гонителей.