Сегодня-позавчера_4
Шрифт:
После Красной Площади я совсем устал. Разум уже не воспринимал картинки из окна авто представительского класса, на котором меня решили покатать.
Ожил я, только когда Москва - кончилась. Пошли деревья. Хотел открыть окно - подышать. Не удалось. Бронестекло. Бронеавто. И броневик сопровождения. И два грузовика с охраной. Только сейчас заметил. Надо же! Правда, как принц-саудит.
Обычный домик. Если ты - не ветеран войны. Если воевал - заметишь замаскированные доты, стволы ЗиС-2, и, ирония - Т-34М в кустах под сетью. "Малыш".
Дача. Чья?
Проводят мимо домика во внутренний дворик. Под зацветающий вишней, за столом - Сталин. Во френче и меховой жилетке. Усы, тигриные глаза - всё по канону. Я - не по канону.
Я - вытянулся, стал докладывать. Он меня остановил, махнул рукой, типа - пустое, не заморачивайся. Показал на кресло-качалку за столом. Налил мне красного вина из глиняного кувшина.
– Голоден?
– Есть такое.
– Ешь. Пей. Насладись моментом покоя.
И это - верно. Поел. Приготовлено - вкусно. Вино - отличное. Насыщенное, густое, с долгим послевкусием. Не крепкое, как доложил Бася. Насытившись, откинулся на спинку кресла, глубоко вздохнул. "Насладись моментом покоя". Моментом. Судьба!
– Тяжко?
– спросил Сталин.
– Никто не обещал, что будет легко, - ответил я.
– Не жалеешь?
– Уже нет. Переболел. Перегорел.
– Ещё нет, - сказал Сталин, - ещё будешь вспоминать этот момент и говорить: "То - были не проблемы. То - была не усталость. Вот, сейчас...! Настоящий ...!"
Не ожидал услышать мат от Такого человека.
– Соглашусь. Вам - виднее.
– Ты знаешь, зачем ты здесь?
– Здесь - это где, товарищ Сталин?
– я поставил недопитое вино на стол.
– Именно здесь. Зачем я тебя вызвал?
– смотрит в мои белые глаза пристальным, пронзительным взглядом.
– Сделать предложение, от которого я не смогу отказаться?
– вздохнул я.
– Растёшь, - усмехнулся в усы Сталин, - я знаком с этим выражением. И спрошу таким же, крылатым: каким будет твой единственно верный, положительный ответ?
– Отрицательным, товарищ Сталин.
Я встал перед ним, вытянувшись, как на плацу.
– Сядь, что ты прыгаешь, - поморщился Сталин.
Я сел. Он помолчал, поковырял вилкой еду, долил вина, пригубил.
– Ты - верно понял - о чём речь?
– О Кольце Всевластия.
Сталин покачал головой.
– Эти твои метафоры...
Но, не поправил меня. Он стал ломать папиросы, набивать трубку, раскуривать. Смотрел на весь этот ритуал с интересом. Бася, как обычно, вел запись. Этот Железный Дровосек, оказывается - всё пишет. Надо как-нибудь перевести в плёнку, людям показать. Не, не этот момент. Это - "секретно", "сжечь" и т.п.
– Второй раз тебя спрашиваю - ты хорошо подумал?
– Хорошо подумал.
– Мы тебе не оставим выбора.
– Вам - не удастся припереть меня к стене. Семьёй и детьми вы шантажировать не станете, да и не сможете. У меня всегда будет выбор. Я всегда, в любой момент могу выбрать смерть.
– Даже так?
– Даже так, товарищ Сталин.
– Почему?
– Не боюсь. Не имею права. Я - чужак. Не мне решать судьбу Мира.
– Вот как? Думал, на жалость будешь давить. На здоровье. Ещё плохо тебя знаем. Или твои политическо-религиозные установки? Ты же так и не подал заявление на кандидата в партию.
– Не подал. И не подам. И - это тоже, отчасти.
– Почему?
– Тот строй, что носит имя коммунистическим - тупиковый.
Сталин усмехнулся:
– Как ты смеешь говорить это мне в лицо - секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза?
– Как смею? Вот так! Вы же меня проверяете. Не смею врать Вам. А правду - скажу. А там - решайте. Мне - всё одно. Двум смертям - не бывать. А у меня - уже не одна. И не - две.
Горло пересохло. Отпил вина, поставил бокал, говорю:
– Страшно, если честно. И если бы не контроль Баси - голос мой бы дрожал и срывался, по спине бы бежал холодный пот, а руки - тряслись.
Глаза Сталина пробежали по моему телу, заключённому в плен "кощеевой шкуры", отвел глаза. Тут я понял, что пытались надеть костюм на Вождя. Судя по тому, что костюм сейчас на мне - неудачно. А Бася - молчит, как партизан.
– Объяснись, - глухо требует Сталин.
Вздохнул. Отвернулся от стола - не могу говорить то, что должен сказать, глядя в эти глаза. Говорю:
– Коммунистическая идея несёт в себе много положительного. Но есть и врождённый дефект. Самим своим происхождением марксистским, масонским. Поэтому, для меня есть коммунисты и коммунисты. То, что делаете вы - я ничего не пожалею для помощи ВАМ. Но есть - коммунисты. И они сделают то, что уже сделали. Хотя помню об этом только я. И это - свежо в памяти. Для меня и тех несчастных из моего времени. Они же, эти уроды - тоже коммунисты. После Вас, товарищ Сталин, коммунисты под коммунистическими лозунгами и цитатами из Ленина и Маркса, проклянут Вас и демонтируют все ваши достижения. Опорочат Ваше имя и все ваши мечты и чаяния. Тоже - коммунисты. Но, вы даже не параллельны. Вы - противоположные векторы. Взаимоисключающие. Мне в какую Компартию вступать? В Вашу - я уже вступил. В их - ни ногой! Вот так, как-то. Простите мне мой костный язык. Лучше, понятнее - не получается.
Бася мне показывает Сталина. Мне, теперь - не надо головой крутить, чтобы что-то увидеть. Сталин смотрит на красный отсвет зашедшего Солнца. Взгляд его - отсутствующий. Мне почуялось, что сейчас он мне расскажет такое, что я - полностью стану Его. Но, нет. Прошло наваждение. Он мне стал рассказывать про революционную борьбу, про гений Ленина. Не сложилось. А - жаль. Будучи искренним, вывернув душу, рассчитывал на ответную искренность. Но...
Не могу его осудить. У него - ответственность за Человечество. Кто я, чтобы он передо мной раскрылся? Момент - не настал. Может - не настанет. И никогда я так и не узнаю - КТО ТЫ, СТАЛИН?