Сегодня-позавчера_4
Шрифт:
– Илья! Ротный! Посмотри на меня! Как поправишься - найди меня! Обратись в НКВД - помогут найти. У меня для тебя есть работа. И служба. Как ты хотел - в Егерях. Ты меня услышал?
– Дед, а я ведь сразу понял, что с тобой всё - не просто, - усмехнулся ротный. На лбу его - испарина. Нездоровый румянец. Сейчас у него температура прыгнула - организм подстёгивает ускорение метаболизма.
– И ты был прав, - киваю.
– А зачем? Ты же мог и отвертеться.
Зашёл Кельш с красной коробочкой в руках.
– Мог. И не мог. Я - был в плену. Искупил.
– Это - глупо. Глупо! Ты - ТАМ - больше пользы
– Как мне потом людям в глаза смотреть? Как на смерть их вести?
– Ты на самом деле - ёжнутый! Пошёл ты!
– разозлился ротный.
– Я, и, правда, пойду. Найди меня, Илья. Ты мне нужен, - говорю ему. Кладу ему на тумбочку коробочку с орденом.
– Видеть тебя не могу! Ты мне и так - всю жизнь сломал, - кричит в спину ротный, - погнался за тобой, ёжнутый! На хер?!
Кельш идёт рядом. Спрашиваю его:
– Вопросов по поводу "на хера" - не будет, надеюсь? Или тебе, отдельно, объяснить?
– Кому надо - объяснишь. Как мужик мужика - понимаю тебя. Как командир, как генерал - полковника - нет. Не принимаю. Сам Ему в глаза своими дырками посмотри и объясни - где ты шлялся три месяца и какой хернёй ты занимался?! И на что ты разменял своё здоровье и работоспособность?! Которые, между прочим, тебе - не принадлежат. Обычным человеком стать захотел? Рядовым пехотным Ваней? А из-за тебя - на нас весь мир готов броситься!
– Я - виноват? Я?
– я резко встал, нависнув над Кельшем как Дарт Вейдер, Включается РЭБ-режим костюма, вокруг нас - повисла серая пелена. Кричу в лицо Николаю Николаевичу:
– А не ты ли меня выдернул из "рядовых пехотных Ванек"? А? Я что, рвался в ваш вонючий интриганский клоповник лезть? А? Нет, ты меня вытащил! Стали Вы мной, как куклой на верёвке играть, за ниточки дёргать! Думаешь, не видел? Не вижу ваших "тонких" закидонов? А? Вы же меня кем только не использовали. Как "толкача" с самоходкой, как "мормышку" в ловле своих блох из "пятой колонны", как приманку для СС и Анэнербе. И скажи мне ещё, что не от вас "протекло"?
– Что протекло? Ничего не протекало, пока ты не устроил чудовищный взрыв на Украине, не стал там немцев "лучами смерти" из "Войны миров" уничтожать! Всячески демонстрируя возможности своей новой игрушки. И не я тебя нашёл. А Сара.
– Сара? Старая еврейская морда! Всё же - друзей он имеет. Ха-ха! Как в воду глядел!
– Причём тут Сара? Ты так явно продемонстрировал всему миру чудо-оружие! И - пропал! Какой реакции наших врагов ты ждал? А?
– Я - спасал ребят.
– А теперь - Крестовый Поход? Всех Западных стран на нас?
– А что мне надо было делать? А? Отдать им пришельца и ребят? Так надо было сделать? Или убить их всех? Так? А всё шматьё и броню, что была там? Куда? В болото? Найдут! Это - немцы! Дотошные! Они - найдут. Что мне было делать? Я тогда, понимаешь ли, слегка ранен был. И чуть-чуть помирал. Жалею, что не помер. И совсем не слегка - умом тронулся! Разве я нашёл, этого шныря, Вилли? Он - меня нашёл! И я - Пяткина у них - украл! Пяткин - уже у них был, у немцев. Уже! Вопрос его корабля - вопрос времени. А если бы пришелец стал бы сотрудничать с немцами? А? Если бы они Пяткина доломали бы? Игрушка моя тебя возбудила? А если бы Вилли-немчик был в такой игрушке? И не в спасательном жилете, а в полноценной боевой броне космодесанта? И не один, а рота? Со всеми их
Пришибленный моей отповедью, Кельш покачал головой:
– Какой ты стал!
– Вот - такой! Каким вы меня сделали - такой и стал! Так - едем?
– От твоего самочувствия зависит.
– Поехали. Заживёт. А не заживёт - хер бы с ним! Внутри Баси - могу прожить и так! Одна голова останется - жить буду, как голова того профессора. А что ты мнёшься? К Сталину не едем?
– Нет. Потом.
– Понятно. А куда? Не верю, что у вас нет плотного графика, расписанного посекундно.
– По дням. Твои методы спорны, но, безусловно - эффективны. И твоё - "видение предмета". Ты нам нужен. Генералов у нас хватит. Новые проклёвываются. Бойцов - миллионы. А вот таких, как сказать?...
– Да уж говори, как есть. Ёжнутый? Отморозок?
– Поехали, сам посмотришь. Вить, а, правда, как ты?
– Херово, Коля, херово! Чё, не видишь? Давай, я тебе спину сломаю, глаза выколю и бегать заставлю!
– Не надо.
– Сам не хочу. Тебе - тоже досталось. Судьба, видимо. Долбит тех, кто не успел спрятаться. А у тебя пожрать - нет? Эта регенерация - меня самого сожрёт. Надо сладкого и белкового.
– Как нет? Есть! Пошли! Там Брасень весь, теперь, извёлся!
Смеюсь:
– Как же ты, гебня кровавая, вора в законе пригрел?
– Как бы я тебя нашёл без него? У него язык не только помело, но и насос. Вытянет любую информацию. Это он же притащил данные по тому разведчику, Киркину. А как он добывает недобываемое! Семнадцать обменов "шила на мыло" за час - такого я ещё не видел. Такой человек мне - очень нужен. Очень полезный. А что вор? Бывает, как ты говоришь. Кто без греха? Ты вон, вообще - экономист.
– А ты - гебня кровавая. Питьсот мульёнов невинно-убиенных.
Ржём.
– Вить, эти байки про "гебню кровавую" - начали изымать. И знаешь у кого? В центральном аппарате НКВД. Самоиздатом ходят. Переписывают от руки. Коллективно зачитывают. Ржут толпами. Настолько фееричный бред, что смешно до коликов, когда слышишь первый раз. Особенно на Лубянке ржали, когда читали, как они за ночь расстреляли 60 000 человек.
– А чё смешного?
– И ты - туда же? Ах, да, ты же экономист. Ты только представь, сколько места занимают 60 000 человек? Армия неполного состава? Сколько времени производиться процесс расстрела? Умножь на 60 000. А вывоз тел? Сколько машино-смен? 60 человек за ночь - не расстрелять. Какие тысячи? Ты цифры - не отрывай от земли. А как можно забыть про суд, прокуратуру, приговор, адвокатов, обжалование? Да и вообще - Лубянка - аппарат управления. Исполнение проводиться в других местах.