Сегодня-Позавчера_Послесловие
Шрифт:
– И не только этому. И так - звание? Не советую врать. Тебе не удастся. Пока ты мне будешь говорить правду - будешь жить. Начнёшь юлить - раздавлю и не пожалею. И твои фокусы с твоим, бесспорно - шикарным, телом - тебе не помогут.
– Даже так?
– Именно - так. Звание?
– Старший лейтенант.
– Задание?
– Ты.
– Конкретнее!
– Всё. Никакой конкретики. Просто познакомиться и всё.
– Кто твой командир?
Она ответила, Миша долго вспоминал, перетрясая в памяти
– Сколько лет?
– У девушки...
– Старший лейтенант, отвечать на поставленный вопрос!
– Двадцать!
– Рановато для старлея. Настоящая фамилия?
– Иванова. Сирота я. С войны. Детдомовская.
– Позывной?
– Валькирия.
Миша рассмеялся. Батя! Его "приколы". Он сдержал своё обещание!
– Где проходила подготовку? Кто руководит операцией? Когда сеанс связи? Сколько было половых связей?
– Пошёл ты! Не веришь? На, проверь!
Она откинулась на спину, раскинув ноги.
– Очень грубо, старлей!
– Это я - грубо? А ты?!
– она села, запахнулась, встала, стала сушить полотенцем волосы: - Ну, догадался ты. Молодец. Не врут про тебя сводки. Зачем этот цирк? Что сейчас жилы тянешь? Что ночью не проверил? Не воспользовался, а? Или - честь мундира? Тогда береги честь до конца - не позорь себя сейчас этими похабными вопросами.
– Вот сейчас - молодец! Вот такой - ты мне больше нравишься.
– А мне параллельно - нравлюсь или нет. Задание провалено. Я - ухожу.
– А я тебя ещё не отпускал.
– Удерживать будешь? Или, правда - убьёшь?
Миша не ответил. Маша с большим сомнением посмотрела на свои вещи, что так и валялись мокрыми половыми тряпками. Вдруг она выпрямилась:
– А про Сталина - правда?
– Правда.
Она опять села, закрыв лицо ладонями.
– Что ж это происходит?
– спросила она, наконец. Она опять перестала выглядеть грозной воительницей-амазонкой, а стала испуганной девочкой.
– Сам не понимаю. Вот, хотел подсказку друга посмотреть.
– Это то, что я думаю?
– Я не знаю, что ты думаешь. Я тебе не советую лезть в это. Жизнь твоя никогда не станет прежней.
Она кинула в него полотенцем:
– Ну и гад же ты! Умеешь девушку заинтриговать! Теперь - точно не отвертишься от меня!
– Тогда..., - Миша опустился перед ней на колено, - Маша Иванова, примешь мою руку и сердце? Станешь моей женой? Разделишь моё горе и мою радость? Пока Смерть не разлучит нас?
Она встала перед ним на колени, взяла его руку, смотрит прямо в глаза. В её глазах навернулись слёзы.
– Вот так? Сразу? Зачем? Ты же не любишь меня?
– Люблю. Ты - единственная из девушек, с которой я вообще могу говорить. Я уже люблю тебя!
– И всё?
– Этого мало? Мне нравишься ты, твой образ, твои глаза, твои
Она отшатнулась.
– Ты - не романтичен. Сразу - быка за рога. Я ещё тебе не дала согласия, а ты сразу - дети.
– Ты уже согласна, осталось себе самой признаться.
Маша встала, стала ходить по комнате перед коленопреклонённым Мишей:
– Ты - невыносим! Ты - несносен! Никакой романтики! Как танк - напролом! Бронебойным!
Резко встала перед Мишей, закричала ему в лицо:
– Да! Я - согласна! Я влюбилась! Сегодня - впервые! Не знаю, как надолго, но я - люблю тебя, несносный мальчишка! А как же - ухаживания, цветы, сваты?
– У нас - нет времени. Мрак! Слышала?
– Нет. А что это?
– А то, что мы будем вместе, до самой смерти. И возможно - скорой. Поэтому и спешу. Подумай ещё раз! Я - не шучу! Я - не буду искать другую. Ты, возможно, найдёшь другого. С которым проживёшь до старости и умрёте древними стариками в один день. Я тебе этого гарантировать не смогу. Я - Егерь. Это - моё призвание. Мой долг - Родину защищать. А Егеря - в постели не умирают.
Она прыгнула на него, повалила, вцепилась губами в его губы.
С удивлением Миша констатировал, что она его не обманывала - он был первым. Такая дерзкая, такая любвеобильная, такая страстная! Такая сладкая и желанная.
– Так что там за сверхсекретная помощь друга?
– спросила она, с отвращением подняв своё бельё, что мокрым от дождя кулем так и валялось на полу.
– Зря ты, - сказал он, потянувшись за пластиной артефакта, - за это тебя - могут убить.
– Теперь - пусть убивают, - промурлыкала она, укусив его пониже пояса, - ты - мой!
– Твой, - согласился Миша, - ты такая страстная и - девочка. Как?
– Я - детдомовская. Всё - на виду. Богатый теоретический материал.
– А что с практикой - не заладилось?
– Какой же ты есть! Для тебя - берегла!
– Ну, спасибо.
– А тебе - начхать?
– Да.
– Ненавижу тебя! Козёл!
– она сунула ему кулак в рёбра, - Давай, показывай, пока не обиделась на тебя совсем!
А потом - отстранилась, выпрямилась, прищурившись от своей догадки, глядя на Михаила подозрительно:
– А, ведь ты - врёшь! Если бы тебе было параллельно - не спрашивал бы, сколько половых связей.
– Вру.
– Не честно! Мне врать - нельзя, а ты - врёшь!
– она даже задохнулась от возмущения, встала на пол.
– А я тебе обещал равноправия?
– равнодушно пожал плечами Егерь, - Нет. У нас есть муж, а есть жена. Я тебе могу дать только своё сердце. Моё тело, мои руки, мой разум и душа - принадлежат не мне. Как и моя жизнь. Ни о какой честности - речи не было. И вообще, старлей, старшим по званию - не перечат!