Сегун. Книга 3
Шрифт:
Торанага внимательно осмотрел своих соколов: они подпрыгивали, чистились, издавали какие-то звуки. В отличном состоянии, все – с колпачками на головах, кроме Кого, – ее большие желтые глаза метались из стороны в сторону. Кого, как и его самого, все интересовало.
«Что бы ты сказала, моя красавица, – мысленно спросил ее Торанага, – если бы я заявил тебе, что должен быть нетерпеливым и вырваться отсюда; что главный мой бросок будет вдоль Токайдо, а не через горы Дзатаки, как я объявил Сударе?
Тут он заметил, что глаза Кого метнулись в сторону дороги. Он посмотрел туда и улыбнулся, увидев паланкины и вьючных лошадей, появившихся из-за поворота.
– Ну, Фудзико-сан, как вы?
– Хорошо, благодарю вас, господин, очень хорошо. – Она еще раз поклонилась, и он заметил, что, видимо, шрамы от ожогов уже не болят, ноги слушаются как прежде, а на щеках появился приятный румянец.
– Могу я спросить, как Андзин-сан? – поинтересовалась она. – Я слышала, переезд из Осаки был очень тяжелым, господин.
– Он теперь вполне здоров.
– О, господин, это лучшая новость, какую вы могли мне сообщить.
В следующем паланкине его приветствовала с веселой улыбкой Кику:
– Ах, как мне приятно видеть вас, господин, я так скучала. Разлука тянулась так долго…
– Да, прошу меня извинить, я сожалею. – Он был согрет ее удивительной красотой и скопившейся в ней внутренней радостью – это отвлекло его от нахлынувших тревог. – Очень рад видеть вас. – Тут он заметил последние носилки. – Ах, Гёко-сан, сколько времени прошло! – произнес он довольно сухо.
– Благодарю вас, господин, я заново родилась, когда увидела вас своими старыми глазами. – Поклон Гёко был безупречен, она была одета особенно тщательно – он уловил что-то розовое под ее кимоно из самого дорогого шелка. – Ах, какой вы сильный, господин, – прямо гигант среди других мужчин! – пропела она.
– Благодарю вас, вы тоже выглядите прекрасно.
Кику захлопала в ладоши при этом обмене любезностями, и все засмеялись вместе с ней.
– Я распорядился, чтобы вы пока оставались здесь. – Он был полон радостью при виде Кику. – А вы, Фудзико-сан, пожалуйста, пойдемте со мной.
Он отвел Фудзико в сторону. Когда она напилась чаю, освежилась и они поболтали о всяких пустяках, даймё перешел к главному:
– Вы дали согласие на полгода, и я согласился на полгода. Извините, но сегодня я должен знать, не хотите ли вы изменить соглашение.
Маленькое квадратное личико Фудзико сразу потеряло всякую привлекательность, как только его покинула радость. Кончиком языка она на секунду прикоснулась к зубам.
– Как я могу изменить это соглашение, господин?
– Очень легко. Оно кончилось. По моему приказу.
– Прошу меня извинить, господин, – начала Фудзико, голос ее был сух и невыразителен. – Я не это имела в виду. Я добровольно
– Я приказываю его изменить.
– Простите, господин, прошу меня простить, но тогда бусидо освобождает меня от повиновения вам. Ваши обязательства столь же важны, и любые изменения должны быть согласованы обеими сторонами на добровольной основе.
– Вы довольны Андзин-сан?
– Я его наложница. Это я должна доставлять ему удовольствие.
– Вы можете продолжать жить с ним, если не будет другого соглашения?
– Жизнь с ним очень-очень трудна, господин. Все очень официально, чрезвычайно вежливо… Все обычаи, которые делают жизнь надежной, достойной, удобной и спокойной, приходится отбрасывать или обходить. Дом его не безопасен, там нет ва, нет гармонии для меня… Почти невозможно заставить слуг или меня понять… Но… да, я могу и дальше выполнять свои обязанности по отношению к нему.
– Я прошу вас прервать это соглашение с ним.
– Мой первый долг – это долг перед вами. На втором месте – долг перед моим мужем.
– Я думал, Фудзико-сан, что Андзин-сан следует жениться на вас. Тогда вы не были бы его наложницей.
– Самурай не может служить двум властелинам или жена – двум мужьям. Мой долг – долг перед моим покойным мужем. Прошу меня простить, я не могу изменить соглашения.
– Если потерпеть, все можно изменить. Скоро Андзин-сан больше будет знать о наших обычаях, в его доме тоже появится ва. Он невероятно многому обучился, с тех пор как стал…
– Ох, пожалуйста, не запутывайте меня, господин. Андзин-сан – самый необычный мужчина, которого я только знала. Конечно, он самый добрый. Он оказал мне большую честь. О да, я знаю, его дом скоро станет настоящим домом, но… пожалуйста, простите меня, я должна выполнять свой долг. Мой долг – это долг по отношению к моему мужу, моему единственному мужу… – Она овладела собой. – Он должен соблюдаться, должен, господин, или… все… весь позор, все страдания и бесчестье не имели смысла? Его смерть, смерть моего ребенка, сломанные мечи, похороны в деревне эта… Без долга перед ним разве весь наш бусидо не становится вечной насмешкой?
– Сейчас вы должны ответить на один вопрос, Фудзико-сан: разве у вас нет долга по отношению ко мне, вашему сюзерену? И к нему, удивительно смелому человеку. Он становится одним из нас и вашим хозяином. И быть может, – добавил он, решив, что догадался о причине, вызвавшей румянец на ее лице, – ваш долг перед неродившимся ребенком. Разве все это не выше того вашего долга?
– Я… я не ношу его ребенка, господин.
– Вы уверены?
– Нет, не уверена.
– У вас задержка?
– Да… но только небольшая и это может быть…