Сегун. Книга 3
Шрифт:
– Просто ждите! – ответил Блэкторн. – Я поищу еду и выпивку и пришлю на борт.
Гинсель воинственно налетел на Блэкторна:
– Я думал, мы собираемся вернуться вечером. Почему мы не возвращаемся обратно? Сколько времени мы проторчим здесь, капитан? Сколько? Да, а что с Эдо? – Гинсель еще возвысил голос: – Долго нам торчать здесь, с этими проклятыми обезьянами?
– Да, обезьянами, – с удовольствием повторил Сонк. – А наши пожитки, соседи?
– Что с нашими эта? Капитан, а как же наши женщины?
– Они прибудут завтра, – пришлось пообещать
– Я с вами! – резко заявил Ян Ропер, направляясь следом. – Мы в гавани, уже были всякие случаи – надо взять какое-нибудь оружие.
Блэкторн резко повернулся к нему – и сразу же вскинулось больше дюжины мечей, готовых разрубить Яна Ропера.
– Еще слово – и ты покойник! – предупредил Блэкторн.
Высокий худой купец вспыхнул – и остановился.
– Придерживай язык, когда ты рядом с самураями. Каждый из них может отсечь тебе голову, раньше чем я успею его остановить. Вот что значит невоспитанность! Ну-ка, может, еще кто попробует? Самураи так обидчивы, а с вами и я становлюсь обидчивым. А оружие вы получите, когда потребуется. Все ясно?
Ян Ропер уныло кивнул и отошел – запал его явно иссяк. Самураи все еще сохраняли настороженность. Блэкторну пришлось успокоить их несколькими японскими словами и отдать строгий приказ: под страхом смерти оставить команду в покое! Он спустился по трапу и сел в лодку, за ним – Урага и один самурай. Тисато, оставленный старшим, приблизился к Яну Роперу, заметно присмиревшему после речи Блэкторна, поклонился, отошел и тут же словно забыл о только что разыгравшейся сцене.
Когда лодка была уже далеко от корабля, Блэкторн поблагодарил Урагу за поимку шпиона.
– Пожалуйста, не благодарите. Это только наш долг.
Блэкторн произнес по-японски, чтобы понял и другой самурай:
– Да, долг. Но твое жалованье теперь изменится – ты будешь получать сто коку в год, а не двадцать.
– О, господин, благодарю вас. Я не заслужил этого. Я только выполнял свой долг…
– Говори медленно. Не понимаю.
Урага извинился и заговорил медленнее.
Блэкторн счел необходимым повторить свои похвалы. Вдруг усталость охватила его. Он поудобнее уселся на корме и едва преодолевал дремоту, глаза закрывались сами собой. «Надо все же еще раз убедиться, что корабль хорошо поставлен…» Ван Некк и остальные стояли у планшира. Он пожалел, что взял их на борт, хотя и знал, что выбора не было: без них этот переход оказался бы небезопасным. «Взбалмошный народ… Какого черта я с ними связался? Все мои вассалы знают про деревню эта, а моряки мои такие же свиньи, как… Боже, о чем это я? Карма…» Он все же вздремнул. Когда лодка ткнулась носом в берег у причала, Блэкторн вернулся к реальности и не сразу сообразил, где он. Во сне капитан пребывал в замке, в объятиях Марико – совсем как в прошлую ночь…
Прошлой ночью, утолив желание, они лежали в полусне. Фудзико стерегла их покой, Тиммоко стояла на страже, когда Ябу и его самураи постучали у дверей. Вечер начинался так приятно: Фудзико благоразумно пригласила Кику, и он никогда еще не видел куртизанку такой красивой и жизнерадостной. Когда
– Извините, но вы в большой опасности, Андзин-сан. – Она передала предостережение Гёко насчет Ураги.
И Кику, и Фудзико – обе были одинаково возмущены и встревожены.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, я прослежу за ним, – успокаивал их Блэкторн.
Но Марико продолжала:
– Возможно, вам следует остерегаться и Ябу-сама, Андзин-сан.
– Что вы говорите?
– Сегодня днем я видела ненависть на вашем лице. Он тоже ее заметил.
– Ерунда! Сиката га най, нэ?
– Нет, простите, вы совершили одну большую ошибку. Зачем вы остановили своих людей, когда они окружили Ябу-сама? Ронины быстро расправились бы с ним, и ваш враг погиб бы без всякого риска для вас!
– Это было бы нечестно, Марико-сан! Все против одного! Это подло!
Марико объяснила Кику и Фудзико, о чем они говорят, и опять обратилась к нему:
– Пожалуйста, извините меня, Андзин-сан, но мы все считаем, что так думать очень опасно, и просим вас вести себя по-другому. Опасно, неправильно и наивно! Прошу извинить мне такую прямоту. Ябу-сан погубит вас!
– Нет, пока нет, я все еще очень нужен ему. И Оми-сан.
– Кику-сан говорит: пожалуйста, передайте Андзин-сан, чтобы он опасался Ябу и этого Ураги тоже. Андзин-сан трудно судить о том, что здесь может оказаться важным.
– Я согласна с Кику-сан, – заявила Фудзико.
Кику вскоре ушла, чтобы провести вечер с Торанагой. Тут Марико снова нарушила покой и согласие, царившие в комнате:
– Сегодня вечером я должна сказать: саёнара, Андзин-сан. Я уезжаю на рассвете.
– Не надо сейчас прощаться, – попробовал возражать Блэкторн. – Все теперь может измениться. Завтра я увижу Торанагу. Мне ведь разрешено ехать куда хочу – я возьму вас в Осаку. Мне дадут галеру или какое-нибудь малое судно. В Нага…
– Нет, Андзин-сан! Простите, я должна ехать, как мне приказано! – Никакие доводы ее не тронули.
Он чувствовал, что молчаливая Фудзико наблюдает за ним, сердце щемило при мысли об разлуке. Блэкторн взглянул на Фудзико, та извинилась и вышла, закрыв за собой сёдзи. Они остались одни – Фудзико не вернется, некоторое время они в безопасности. Их страсть была бурной и быстрой. Но вот послышались шаги, голоса. Они едва успели привести себя в порядок, как вернулась Фудзико и вошел Ябу с приказом Торанаги о немедленном тайном отъезде:
– Иокогама, Андзин-сан. Потом Осака и после короткой остановки Нагасаки. Оттуда обратно в Осаку и снова сюда, домой! Я послал за вашей командой, чтобы ее доставили на корабль.
Возбуждение охватило Блэкторна: удача! Само небо послало ее.
– Да, Ябу-сан. Но Марико-сан… Марико-сан тоже едет в Осаку. Не лучше ли ей отправиться с нами – быстрее, безопаснее…
– Невозможно, прошу прощения. Нужно торопиться! Собирайтесь! Прилив, понимаете? Прилив, Андзин-сан!
– Хай, Ябу-сан. Но Марико-сан едет в Осаку…