Сёгун
Шрифт:
На следующем пункте проверки капитан серых подошел ближе, чем раньше, служанки кланялись со слезами и стояли на дороге, не собираясь уступить, как будто просто остановились. Капитан всмотрелся в Блэксорна и отошел. После внимательного рассматривания он заговорил с Марико, которая покачала головой и что-то ответила. Мужчина что-то буркнул и вернулся к Ябу, отдал документы и махнул рукой в знак того, что процессия может двигаться дальше.
– Что он сказал? – спросил Блэксорн.
– Он интересовался, откуда мы, где наш дом.
– Но вы покачали головой. Что же вы ответили?
– О, извините, он сказал – он спросил, не были ли отдаленные
Она ответила, что она так не думает, внутренне стыдясь грубости капитана, так как Анджин-сан не имел запаха, характерного для Тсукку-сана, отца-инспектора или других варваров.
Его запах теперь был почти незаметен.
Блэксорн знал, что она не сказала ему правды. «Я бы хотел разговаривать на их тарабарском языке, – подумал он. – Я бы хотел убраться с этого проклятого острова, назад на «Эразмус», с нормальной командой и большим запасом пищи, грога, пороха, – зарядов, продать товары и плыть опять домой. Когда это будет? Торанага сказал, скоро. Можно ли ему доверять? Как он доставил корабль в Эдо? На буксире? Или его привел португалец? Хотел бы я знать как португалец, не загноилась ли у него нога? Хотелось бы знать, собирается ли он жить с двумя ногами или одной, если его не доконает ампутация, или он близок к смерти. Боже мой, защити меня от ран и докторов. И от священников».
Еще одна проверка. Блэксорн не мог никак понять, как они все могут оставаться такими вежливыми и терпеливыми, все время кланяться, и позволять брать документы, и получать их обратно, всегда улыбаться без признаков раздражения с чьей-либо стороны. Они так отличаются от нас.
Он взглянул в лицо Марико, частично скрытое вуалью и широкой шляпой. Он подумал, что она выглядит очень хорошенькой и он рад, что так вышел из себя из-за ее ошибки. «По крайней мере, я больше не буду иметь дела с этим вздором, – сказал он себе. – Вот кровавые мерзавцы!»
После того как он принял утром ее извинения, он стал расспрашивать ее об Эдо и японских обычаях, об Ишидо и о замке. Темы секса он избегал. Она отвечала подробно, но избегала каких-либо политических объяснений, – ее ответы были информативны, но безобидны. Скоро она и служанки ушли, чтобы подготовиться к отъезду, и он остался один с самураями на страже.
Его раздражало такое количество людей вокруг. «Все время кто-нибудь около тебя, – подумал он. – Их слишком много. Они похожи на муравьев. Мне хотелось бы для контраста покоя за закрытой дубовой дверью, причем запор с моей стороны, а не с их. Я не могу дождаться, когда попаду на борт, потом на воздух, потом на море, даже на эту выматывающую всю душу галеру, похожую на брюхо свиньи».
Сейчас, когда он шел через Осакский замок, он понял, что увидит Торанагу на своей территории, в море, где он сам был на коне. «У нас будет достаточно времени поговорить, Марико будет переводить, и я все устрою. Торговые соглашения, корабль, возвращение нашего серебра, цены, если он захочет купить мушкеты и порох. Я составлю соглашение о возвращении
«Входите, сэр Джон!»
Да, рыцарский титул легко достижим, наконец. И, может быть, даже больше. Капитаны и мореплаватели становятся адмиралами, рыцарями, лордами, даже графами. Единственный путь для англичанина, человека из народа, к безопасности, истинной безопасности положения в королевстве – это через милость королевы, через служение ей. И путь к ее расположению был один – привезти ей сокровища, помочь заплатить за войну против вонючей Испании и этого негодяя папы».
«За три года я совершу три путешествия, – мечтал Блэксорн. – О, я теперь знаю о муссонах и штормах, но «Эразмус» пойдет в крутой бейдевинд, и мы возьмем меньше груза. Минуточку… а почему не сделать это все как следует и забыть о небольшом грузе? Почему не захватить Черный Корабль этого года? Тогда у нас будет все!
Как?
Легко – если он не имеет эскорта и мы захватим его неожиданно. Но у меня мало народу. Подожди-ка, в Нагасаки есть моряки! Разве не там все португальцы? Разве Доминго не говорил, что Нагасаки почти как португальский порт? Родригес говорил то же самое! Разве на их кораблях нет моряков, которых вынудили или силой заставили пойти в рейс, которые всегда готовы сбежать с корабля для того, чтобы быстро получить прибыль, независимо от того, с каким капитаном и под каким флагом? Имея наше серебро, я смогу нанять команду. Уверен, что смогу. Мне не нужны три года. Достаточно будет и двух. Еще два года со своим судном и командой, потом домой. Я буду богат и знаменит. И мы расстанемся, море и я, наконец. Навсегда.
Главное – Торанага. Как вести себя с ним?»
Они прошли еще один пункт проверки и повернули за угол.
Впереди была последняя решетка и соответственно последние ворота замка, а за ними последний подъемный мост и последний ров с водой. В дальнем конце была боевая башня. Многочисленные факелы превращали ночь в день, но с красным освещением.
Тут из тени выступил Ишидо.
Коричневые увидели его почти в тот же самый момент. Их захлестнула враждебность. Бунтаро почти прыгнул на Блэксорна, пробираясь ближе к голове колонны.
– Этот негодяй накличет беду, – сказал Блэксорн.
– Да, сеньор? Извините, вы что-то сказали?
– Я сказал только, что Ишидо, кажется, злит вашего мужа, очень злит.
Она не ответила.
Ябу остановился. С безразличным видом он протянул пропуск капитану у ворот и обратил внимание на Ишидо.
– Я не ожидал снова увидеть вас. Ваша охрана очень строга.
– Спасибо, – сказал Ишидо, следя за Бунтаро и закрытым паланкином за ним.
– Достаточно было один раз проверить наши документы, – сказал Бунтаро, его оружие зловеще звякало. – Самое большое дважды. Что мы – военный отряд? Это оскорбительно.