Сёгун

Клавелл Джеймс

Дзозен и его люди были шокированы:

– Эти ружья пробьют любую линию!

– Подождите. Битва еще не окончилась.

Защитники снова перегруппировались, и теперь их командиры призывали их к победе, подтягивали резервы и приказали начать окончательную общую атаку. Самураи кинулись вниз с холма, издавая свои ужасные боевые кличи, и обрушились на противника.

– Теперь они победят, – заявил Дзозен, захваченный, как и все, реальностью этой учебной битвы.

И он был прав. Фаланги не удержались на своих позициях. Они рассыпались и побежали перед боевыми криками настоящих самураев с

их мечами и пиками, и Дзозен и его люди добавили свои презрительные крики, когда отряды кинулись убивать. Мушкетеры кинулись вперед, пробежали триста шагов, потом внезапно по команде фаланги перегруппировались, на этот раз в виде буквы U. Вновь послышались звуки разящих залпов. Атакующие заколебались, потом остановились. Ружья продолжали стрельбу, но все на склоне знали, что в реальных условиях две тысячи солдат уже погибли бы.

Сейчас, в тишине, защитники и атакующие начали строиться. «Трупы» встали, оружие было собрано. Начались смех, стоны. Многие хромали, а несколько человек были тяжело ранены.

– Я поздравляю вас, Ябу-сама, – сказал Дзозен с большой искренностью, – теперь я понимаю, что все это значит.

– Стрельба была не очень хороша, – сказал Ябу, внутренне довольный, – потребуется несколько месяцев, чтобы подготовить их.

Дзозен покачал головой:

– Я бы не хотел атаковать их сейчас. Если, конечно, они будут с настоящим вооружением. Никакая армия не сможет выдержать их удар – никакой строй. Ряды никогда не остаются сомкнутыми. Через промежутки вы можете направить обычные войска и кавалерию и прорвать фланги как старый свиток бумаги. – Он поблагодарил всех ками за то, что ему удалось увидеть одну атаку. – Наблюдать за этим было ужасно. В какой-то момент я подумал, что бой был настоящий.

– Им было приказано вести себя как в настоящей битве. А сейчас вы можете провести смотр моим мушкетерам, если захотите.

– Спасибо. Это было бы большой честью для меня. Защитники отошли в свои лагеря, расположенные на дальней стороне горы. Пять сотен мушкетеров ожидали внизу, около дороги, которая шла через склон, а потом спускалась к деревне. Они разделились по отрядам, перед которыми встали Оми и Нага, оба уже опять были с мечами.

– Ябу-сама?

– Да, Анджин-сан?

– Прекрасно, не так ли?

– Да, хорошо.

– Спасибо, Ябу-сама. Я довольствуюсь.

Марико автоматически поправила его:

– Я доволен.

– Ах, извините. Я доволен.

Дзозен отвел Ябу в сторону:

– Этому всему вас научил Анджин-сан?

– Нет, – солгал Ябу, – но так воюют все чужеземцы. Он только учит наших людей заряжать мушкеты и стрелять из них.

– Почему не сделать, как советует Нага-сан? Вы теперь знаете все, что вам надо? Зачем рисковать, вдруг это разойдется дальше? Он – чума. Очень опасен, Ябу-сама. Нага-сан был прав. Это верно – крестьяне легко могут научиться вести такую войну. Избавьтесь от этого чужеземца немедленно.

– Если господин Ишидо хочет его голову, он должен только сказать мне об этом.

– Я прошу. Сейчас, – в его голосе снова зазвучали резкие ноты, – я говорю от его имени.

– Я подумаю над этим, Дзозен-сан.

– И также от его имени я прошу, чтобы все ружья у этих солдат были немедленно отобраны.

Ябу нахмурился,

потом переключил свое внимание на отряды мушкетеров. Они приближались к холму, их прямые, аккуратные ряды, как всегда, казались смещными, но только потому, что такой порядок движения оставался еще здесь необычным. В пятидесяти шагах они остановились. Подошли только Оми и Нага, Они отсалютовали старшим.

– Для первого случая все было хорошо, – сказал Ябу.

– Благодарю вас, господин, – ответил Оми. Он немного хромал, его лицо было грязно, в синяках и пыли. Дзозен сказал:

– В настоящей битве ваши войска должны носить мечи, Ябу-сан, правда? Самураи должны носить мечи – в конце концов у них ведь могут кончиться боеприпасы, не так ли?

– Мечи будут им мешать при наступлении и отступлении. О, они будут носить их, как обычно, чтобы избежать всяких неожиданностей, но перед первой же атакой они избавятся от них.

– Самураю всегда будет нужен меч в настоящей битве. Но все-таки я рад, что вы никогда не будете так атаковать, или, – Дзозен хотел добавить «или применять этот грязный, недостойный способ ведения войны», но вместо этого он сказал: – Или мы все будем должны отказаться от наших мечей.

– Может быть, мы и откажемся, Дзозен-сан, когда пойдем на настоящую войну.

– Вы откажетесь от вашего клинка Мурасами? Или даже от подарка Торанаги?

– Чтобы победить, да. Иначе – нет.

– Тогда тебе придется убегать как можно быстрее, чтобы спастись, когда мушкет заклинит или отсыреет порох, – Дзозен засмеялся своей шутке. Ябу был серьезен.

– Оми-сан! Покажите ему! – приказал он. Оми тут же отдал приказ. Его люди сейчас же выхватили короткие штыки-ножи в чехлах, которые почти незамеченными висели у них сзади на поясах, и вставили их в гнезда на дулах мушкетов.

– В атаку!

Самураи тут же издали свой боевой клич: «Касигиииии!» Лес обнаженной стали замер в шаге от них. Дзозен и его люди нервно рассмеялись от внезапной, неожиданной угрозы.

– Хорошо, очень хорошо – сказал Дзозен. Он подошел и потрогал один из штыков. Тот был очень острый. – Может быть, вы и правы, Ябу-сама. Давайте надеяться, что его не придется испробовать в бою.

– Оми-сан! – окликнул Ябу. – Постройте их. Дзозен-сан собирается провести им смотр. Потом возвращайтесь в лагерь. Марико-сан, Анджин-сан, следуйте за мной! – он крупно зашагал вниз по склону через ряды самураев, его помощники, Блэксорн и Марико пошли следом за ним.

– Постройте их на дороге. Снимите штыки! Половина людей тут же исполнила приказание, развернулась и стала опять спускаться вниз по склону. Нага и его двести пятьдесят самураев остались там, где они были, штыки все еще угрожающе были выставлены вперед. Дзозен рассвирепел:

– Что здесь происходит?

– Я считаю ваши оскорбления недопустимыми, – зло сказал Нага.

– Это вздор. Я не оскорблял вас или кого-нибудь еще! Ваши штыки оскорбляют мое положение! Ябу-сама!

Ябу повернул назад. Теперь он был с другой стороны самураев Торанаги.

– Нага-сан, – холодно спросил он. – Что все это значит?

– Я не могу простить этому человеку оскорбления моего отца и меня.

– Он под защитой. Вы не можете трогать его сейчас! Он под знаком регентов!