Сёгун
Шрифт:
– Опустите ружья! Именем Бога, – я приказываю вам опустить ружья!
Моряки остановились в замешательстве… Все мушкеты были направлены на Блэксорна… Он беспомощно стоял на берегу бухты, высоко подняв меч.
– Отойдите, все отойдите! – приказал дель Аква. – Назад! Богом заклинаю, отойдите! Люди вы или звери? Феррьера заявил:
– Мне нужен этот человек!
– Я уже говорил вам, чтобы вы не смели его трогать! Ни вчера, ни сегодня! Вы слышите? Боже, дай мне терпение! Прикажите вашим людям подняться на борт!
– Я приказываю вам повернуться и уйти!
– Вы
– Да, я приказываю вам! Я адмирал, губернатор Макао, главнокомандующий войск Португалии в Азии! Этот человек угрожает государству, церкви, Черному Кораблю и Макао!
– Ей-богу, я уничтожу вас и всю вашу команду, если вы тронете этого человека! Вы поняли? – Дель Аква повернулся к мушкетерам, которые в испуге отошли назад – все, кроме Пезаро: он с вызывающим видом стоял на том же месте, небрежно держа в руке пистолет, и явно ждал, что сделает Феррьера. – Отправляйтесь на корабль и уступите дорогу!
– Вы ведете себя неправильно! – взорвался Феррьера. – Он опасен! Я военный главнокомандующий в Азии, и я заявляю…
– Это дело церкви, а не военное!
Блэксорн застыл в оцепенении, не способный думать и видеть… голова разрывалась от боли… Все происходило так быстро – то он под стражей, то нет, то его выдают инквизиции, то спасают, то снова выдают… То главный инквизитор защищает его… Все потеряло смысл…
Феррьера кричал:
– Я еще раз вас предупреждаю! Бог мне судья, – но вы делаете ошибку! Я сообщу об этом в Лиссабон!
– Хорошо! А пока прикажите вашим людям подняться на борт, или я лишу вас командования Черным Кораблем!
– Вы не имеете такого права!
– Если вы не прикажете вашим людям подняться на борт и разоружите англичанина, я распоряжусь вас уничтожить – и всех, кто у вас под началом, и всю команду – и прокляну вас и всех, кто у вас служит! Именем Бога!
– Клянусь Мадонной!.. – Феррьера вдруг остановился. За себя он не боялся, но под угрозой – его Черный Корабль… Если сейчас он не повинуется священнику, большая часть команды разбежится… Какое-то время он размышлял, не подстрелить ли священника… Но это не снимет с него проклятия. Ладно, он уступит…
– Всем возвращаться на борт, всем! Уходите! Люди его послушно разошлись, – гнев священника миновал их, и слава Богу! Блэксорн видел все как в тумане… Цела ли еще его голова?.. В суматохе все забыли о Пезаро… Он поднял пистолет и прицелился… Мгновение – и дель Аква, заметив это, бросился вперед и закрыл Блэксорна своим телом… Пезаро уже нажимал на курок… и в этот момент его пронзило несколько стрел… Пистолет выстрелил, не причинив никому вреда… Пезаро рухнул на землю с криком боли и ярости… Блэксорн обернулся: шестеро лучников Кийямы приготовили новые стрелы, рядом с ними стоит Михаил. Офицер что-то хрипло проговорил… Пезаро издал последний стон, конечности его дернулись… он отдал Богу душу.
Михаил, весь дрожа, первым заговорил в наступившей тьме:
– Офицер говорит: извините, но он боялся за жизнь отца-инспектора. – Михаил просил Бога простить его за то, что он дал сигнал стрелять. «Пезаро был предупрежден, –
Дель Аква стал на колени у трупа Пезаро, осенил его крестом и прочитал молитву. Португальцы, стоявшие вокруг него, с ненавистью следили за самураями, страстно желая расправиться с этими убийцами… Самураи Кийямы, остававшиеся до этого у ворот миссии, спешили к ним… Масса серых устремилась сюда от галеры, пытаясь выяснить, что происходит на берегу бухты.
Феррьера, несмотря на слепящую его ярость, понимал: вступить в схватку прямо здесь и сейчас – невозможно!
– Всем подняться на борт! Забрать Пезаро! Высадившаяся на берег команда неохотно начала выполнять приказание.
Блэксорн опустил меч, но не убрал в ножны… Он ждал, ошеломленный, ожидая подвоха… Вот сейчас его схватят и потащат на борт корабля… На юте Родригес распорядился:
– Занять боевые места! Осторожно, Бога ради! – Его люди кинулись на боевые позиции. – Прикрывать адмирала! Приготовить баркас!
Дель Аква повернулся к Феррьере, вызывающе стоявшему у сходен, готовясь защищать свой корабль:
– Вы виновны в смерти этого человека! – выкрикнул отец-инспектор. – Ваша фанатичная мстительность, ваше…
– Прежде чем вы при всех скажете что-нибудь, о чем после пожалеете, я советовал бы вам подумать! – прервал его Феррьера. – Я выполнил ваш приказ, хотя и знаю: вы делаете ужасную ошибку! Вы слышали приказ всем моим людям вернуться на корабль! Пезаро не послушался вас, а не меня! Ответственность – на вас… Если вообще кто-то виноват… Вы не дали ему и всем нам выполнить наш долг! Этот англичанин – наш враг! Это военный вопрос! Я сообщу в Лиссабон. – Теперь ему оставалось проверить готовность корабля к бою, выяснить, сколько самураев к ним приближаются.
Родригес подошел к сходням главной палубы.
– Адмирал, я не смогу выйти в море при таком ветре и приливе.
– Приготовьте баркас, чтобы нас вывезти, если потребуется!
– Уже готовится.
Феррьера закричал морякам, несущим Пезаро:
– Быстрее, быстрее!
Все поднялись на борт. Пушки готовы, каждый положил около себя по два заряженных мушкета. Слева и справа на пристань подтягивались самураи, но никто не пытался вмешаться.
С палубы Феррьера угрожающе заявил Михаилу:
– Скажи им, чтобы они разошлись! Им здесь нечего делать! Произошла ошибка, очень жаль… Они были правы, стреляя в боцмана… Скажи им, чтобы они разошлись! – Бог видит, как тяжко просить об этом, но он почти физически чувствовал запах опасности и ничего не мог сделать – только отступить…
Михаил подчинился. Офицеры не тронулись с места.
– Вам лучше уйти. Ваше Святейшество, – горько сказал Феррьера. – Но это не последняя встреча – вы еще пожалеете, что спасли его!
Дель Аква тоже понимал – тучи вокруг них сгущаются, но его это не беспокоило. Он осенил себя крестным знамением, прочитал краткую молитву…