Секонд секс

Писарев Дмитрий Иванович

Так и вспоминается фильм «Берегись автомобиля!»:

– Все люди верят. Одни верит, что Бог есть, другие – что Бога нет. И то, и другое недоказуемо.

Так же и трогательное отношение Природы к интромиссии, особенно – к первой, имеет множество попыток объяснения, гипотез, теорий. Но всё это в настоящее время недоказуемо.

Так что же движет женщинами?

Эльза

Обалдеть! Про толстушечку

то совсем забыл. Задумался, размечтался, философ хренов! А она, бедненькая, не очень умело, но так старательно, так трогательно, боясь поранить зубками нежную плоть, делает минет.

– Тебя как зовут?

– Эльза, – с некоторым усилием сглотнув накопившиеся во рту липкие слюни.

Я чуть не упал на пол со смеху. Представив, как маленькие эльзочки будут вылазить у неё из задницы и, согласно закону «Первый мужчина», так похожие на меня…

Почему только красивые?

Половина лимона

Проснулся от чувства дикого голода. Секунд пять ещё смотрел в потолок, пытаясь понять: приснился мне голод или нет. Но какая-то озлобленная тварь внутри с бешеной силой сжала в кулак мой желудок. Аж, потолок завертелся перед глазами. Не приснилось.

Ещё эта эрекция. Член налился кровью так, что светится сквозь одеяло…

Пришлось встать. Охренеть! Два часа ночи! Организм, ты с ума сошёл!!??

До загадочной утренней эрекции ещё далеко!

Скорее по привычке, чем с какой-то другой целью, раскрыл холодильник. Да, конечно, на его обглоданных рёбрах только окаменевшая половина лимона.

Проснулся совсем, вспомнил: три дня бешеного напряжения в переполненном душном вонючем вагоне, сидя – НЕ СПАТЬ! – на нижней полке, держа между ног рюкзак с тремя килограммами намытого в киргизском золотоносном месторождении Тоголок золотого песка. С вокзала на полуавтомате домой, минуя ванну, кухню, в кровать – СПАТЬ!

Сколько дней я проспал?? – Не известно.

Так жрать хочется, что отключается мозг…

Придётся топать в круглосуточный.

Дурацкий стояк не проходит. Как голодуха связана с рефлексом эрекции? Говорят, у висельников наблюдается death erection²⁴ – эрекция смерти. А голод можно сравнить с началом смерти?

Кое-как пристроив в трусах напряжённый детородный орган, оделся.

Ух! Морозец!

Середина марта.

Вспомнилось:

Рыхлый снег темнеет в марте,

Тают льдинки на окне.

Зайчик бегает по парте

И по карте

На стене.²⁵

Весна, сначала дорвавшись до природы, по-скотски разорвала в необузданной страсти всю её снежную одежду. Но, увидев её неприглядную анорексичную обнажённость, потеряла

к ней интерес. И зима, из последних сил пытаясь снизить эффект резкого оголодавшего рывка оголтелой разнузданной весны, заботливо прикрыла льдинчатым шифоном голые обвисшие груди стыдливой природы.

Пахнет снегом и лёгким неуловимым ароматом пробуждающихся к жизни робко набухающих почек деревьев. Под тяжёлыми ботинками хрустят в морозной тишине закостенелые лужи.

Вот же напасть! Эрекция так и не отпускает. И жрать хочется всё сильнее.

Дорога идёт через двор дома. Темно. Какой-то уродец поразбивал все лампочки на фонарях, а коммунальным службам откровенно пофиг на это дело: ходи народ, ломай коленки.

У самой стены дома елозятся два тела. На боку. Мужик трахает тётку.

Подошёл ближе.

Бомжи.

Нестерпимо и омерзительно воняет грязью, застоявшейся сивухой, мочой, экскрементами.

Она мычит в такт его толчкам. Он же, тесно её обхватив, едва приспустив штаны, так что его белая срака кажется несуразной в этой помойке, тычет в неё как маятник: тынс-тынс-тынс-тынс…

Подойдя почти вплотную, и со всего размаха, так чтобы срезонировать с этим «тынс», я вдарил тяжёлым военным ботинком на толстой резиновой подошве в это светлое пятно с чёрной расщелиной. Удар получился такой сильный, что бомжиха отлетела на полметра. Бичара попытался заорать, за что получил второй удар в седалищную кость. Заскулил. Запутался коленями в полуснятых штанах. На корячках уполз за угол дома.

Странное оцепенение нападает иногда – начинаешь думать, а нормальный ли я? – прокрадется какая-нибудь полулегальная шальная мысль, порой извращённая, в обычных условиях вызывающая брезгливое отторжение и рвотное неприятие. Нападёт, и не отвязывается. Каждым мгновением сжимая плотным кольцом необъяснимого и непреодолимого желания. Наваждение, колдовство.

Так случилось и в этот раз. Хотя, может быть, это сказалось трёхмесячное воздержание, пока я в поисках золота лазил по отрогам северного хребта Кокшаал-Тау.

Глядя на скрюченную представительницу прекрасного пола, подумалось: «вот для чего у меня этот ночной приапизм²⁶».

Пристроился сзади. Вонища вдарила в нос, мозг. Тошнотворный смрад чуть не вывернул наизнанку пустой желудок. Но странное дело, болт в моих штанах не только не съежился от отвращения, а, наоборот, огнедышащей баллистической ракетой вырвался из расстёгнутой ширинки и врезался в зловонное влагалище.

Обжигающие липкие внутренние спазмы бомжихи: она хочет, она возбуждена, я хочу, я возбужден.

До предела.

И начинаю её жестоко на всю длину моего восемнадцатисантиметрового органа фигячить. От вони кружится голова, темнеет в глазах. На мгновенье теряю над собой контроль. Ору, как идиот, во всю глотку. Упруго кончаю в неё… Желудок сотрясается в такт потокам спермы, проталкиваемой по каналу. И я, скорчившись, блюю горечно-кислотной пустотой…

… Мокрый конец блестит, вытереть нечем, засунул, как есть в трусы.

Схватил за плечи свою партнёршу, отволок к ближайшей скамье.