Секрет брата Бога
Шрифт:
— Ничего не могу прочитать, — пожаловался Хассам, разглядывая лист, испещренный потускневшими, еле различимыми письменами.
— Еще бы, — фыркнул Мухаммед. — Ты же не умеешь читать.
— Но эти буквы совсем не похожи на те, которые я видел на рынке. Наверное, язык какой-то другой.
Мухаммед внимательно огляделся, но не увидел ничего, кроме однообразных сгорбленных барханов и растрескавшихся скал.
— Старые, очень старые бумаги.
— А ведь за старые вещи, бывает, дают много денег.
— Такие старые вещи запрещено оставлять у себя.
Оба не раз слышали о том, как такие же простые бедуины, как они сами, находили что-нибудь очень старое,
Хассам усмехнулся во весь рот, где почти не осталось зубов:
— Может, и запрещено, но ведь никто же не узнает.
Не говоря больше ни слова, они принялись совать свитки за пазухи своих необъятных халатов.
Глава 1
Лэнгфорд Рейлли был благодарен своему другу Джейкобу за то, что тот уговорил его купить смокинг для этого случая. Еще из окна такси он оценил обстановку и понял, что даже лучшая пиджачная пара была бы тут неуместна. Все мужчины были в вечерних костюмах, женщины — в платьях от самых знаменитых модельеров. «Диор», «Шанель», «Валентино» и другие, не столь прославленные дома моды были представлены здесь сшитыми специально для этого случая туалетами, каждый из которых, вкупе с сопутствующими драгоценностями, стоил не меньше хорошего коттеджа.
Все присутствовавшие были приглашены на самое важное из событий, какими мог похвастаться почтенный музей в не так давно начавшемся столетии. Лэнгу даже показалось, что он узнал парочку звезд телевидения или кино; имена их он, правда, не мог припомнить (да что там — и не знал никогда).
Ничего не поделаешь, такова жизнь бомонда — его представители приходят и уходят так быстро, что просто нет смысла захламлять память их именами. Стремительный взлет в зенит, неприятности с законом или недостаток политкорректности, реабилитация, портрет на обложке журнала «Пипл», потом отступление на первые полосы бульварных газетенок и в конце концов исчезновение с небосклона, который таким образом освобождался для будущих, никому пока еще не известных знаменитостей. Непродолжительный и полностью предсказуемый путь.
Выбравшись из такси, Лэнг посмотрел по сторонам. Классический фасад старейшего в мире публичного музея лишь смутно намекал понимающим на то, какие бесценные сокровища хранятся внутри. Уже много лет Рейлли обещал себе посвятить их осмотру целый день, а не два-три часа, которые ему порой удавалось выкроить из напряженного графика деловых поездок в Лондон.
Тут его деликатно хлопнули по спине:
— Хватит любоваться, а то как бы нам с тобой не пропустить эту чертову презентацию.
Лэнг обернулся и весело ухмыльнулся:
— Не волнуйся, шампанского и икры тут хватит на весь вечер.
За спиной у него стоял лондонский барристер [2] Джейкоб Аннулевиц — старинный друг и, как раньше говорили, наперсник. И, между прочим, бывший оперативник «Моссада».
Случайно уцелевший во время холокоста, унесшего его родителей, Джейкоб эмигрировал в Израиль,
2
Барристер — категория адвокатов высокого ранга в Великобритании.
Джейкоб улыбнулся в ответ, но скорчил недоверчивую мину:
— Ты это точно знаешь?
Лэнг взял Джейкоба под руку, и они влились в поток гостей музея.
— Во всяком случае, так мне сказал Ион.
Ион.
Сэр Ион Уизерсон-Уилби, предприниматель, инвестор и мультимиллиардер, избегавший Англии и ее грабительских налогов, предпочитал делать состояние в более подходящем для этого климате. Он возглавлял несколько благотворительных фондов. Лэнг был практикующим юристом и помимо этого тоже руководил благотворительным фондом, который спонсировала одна из самых богатых в мире и при этом практически никому не известная корпорация. Благотворительных организаций, способных успешно поддерживать свое существование, было совсем немного, и их главы непременно должны были познакомиться. Так и случилось, и они быстро стали если не друзьями, то по крайней мере хорошими приятелями.
Джейкоб высвободил локоть и оправил свой пояс-камербанд [3] .
— Ну, этот парень должен знать. Как-никак, нынче вечером его бенефис. И все-таки что он нам собирается показать?
Лэнг обошел коротышку в смокинге и шотландском килте, который держал под руку женщину, закутанную в пышные и, по-видимому, очень дорогие меха. Из-под мехов сверкало бриллиантовое колье в несколько нитей. Стоило взглянуть на даму, как на память сразу приходила наряженная рождественская елка.
3
Камербанд — широкий шелковый пояс-кушак под вечерний костюм.
— Что-то из пропавшей библиотеки Наг-Хаммади.
Нетрудно было заметить, что у Джейкоба сразу пропал интерес к происходящему:
— Черт побери! Ты хочешь сказать, что я вырядился как клоун, чтобы посмотреть на то, чего не смогу даже прочитать? И ради этого мне придется целый вечер толкаться с такими же несчастными? Кроме того, я уверен, что они будут как две капли воды похожи на те фотографии, которые я уже видел много раз.
Лэнг остановился у входа и протянул охраннику в форме напечатанное на мелованном картоне приглашение.
— Ты о Свитках Мертвого моря?
— Думаешь, они будут чем-то различаться?
Они вошли под купол Большого двора — самое большое помещение Лондона.
— Свитки Мертвого моря — это клочки пергамента, которые находили в пещерах близ Хирбет-Кумрана с 1947 по 1955 год. Насколько мне известно, часть из них сейчас в Еврейском университете, а часть — в Иорданском музее истории Палестины. И пока политики и ученые разных стран несколько десятков лет выясняли отношения, доступ к рукописям был закрыт для всех.