Секрет для соловья
Шрифт:
– Я думаю, что здесь мы сумеем найти наших друзей, – заявил доктор Адер. – А если нет… нам придется довольствоваться обществом друг друга.
– Я могу вернуться в Ускюдар и не обременять вас, доктор Адер, – предложила я.
– Зачем же? Вы ведь собирались пообедать в городе.
– Да, я приняла приглашение месье Лабланша, но поскольку мы потеряли друг друга…
– Ничего страшного. Теперь у вас есть другой покровитель.
– Но, может быть, у вас были иные планы на вечер?
– Только пообедать. Давайте сойдем здесь.
Итак, мы покинули карету и вошли внутрь какого-то небольшого ресторанчика. Там было довольно темно, только на столах горели свечи. К нам тут же подошел человек в великолепной голубой с золотом ливрее, подпоясанный золотым кушаком. Я не поняла, о чем они говорили, но человек в ливрее – наверняка метрдотель – вел себя чрезвычайно предупредительно.
Доктор Адер обернулся ко мне.
– Наши друзья еще не прибыли. Я попросил, чтобы нам дали столик на двоих. Там мы их и подождем. Как только они появятся, этот человек скажет Филиппу и Генриетте, что мы здесь. Если же они так и не придут, боюсь, мисс Плейделл, что вам придется довольствоваться моей компанией.
Нас провели к столику, стоявшему в нише и как бы отгороженному от всего остального зала.
– Некоторое уединение весьма желательно, если люди хотят погрузиться в беседу, – произнес доктор Адер.
Мне было немного не по себе, но одновременно я чувствовала и необычное возбуждение. Какой долгий и трудный путь я проделала, чтобы найти этого человека, и вот, наконец, сижу рядом с ним. Да, я добилась того, о чем страстно мечтала!
– Надеюсь, вы готовы вкусить турецкой пищи, мисс Плейделл. Она очень отличается от той, что вы привыкли есть дома… или в госпитале. Но ведь иногда приходится рисковать, не правда ли?
– О да, конечно.
– Кажется, вы в этом не совсем уверены. А вы сами любите рисковать?
– Мне думается, если бы я не любила рисковать, то не приехала бы сюда, в Крым, на войну.
– Должен признаться, ваши слова попали в самую точку. Но вы – фанатичная сестра милосердия и наверняка поехали бы хоть на край света, если бы вас позвала туда ваша профессия. Не хотите ли икры? Если нет, то вам придется удовольствоваться весьма своеобразным блюдом – мясом, приготовленным с большим количеством перца и политым всевозможными соусами.
– Из страха показаться особой, не склонной к риску, я должна попробовать именно его, – сказала я.
– Отлично! А потом я рекомендую вам этого черкесского цыпленка. Он подается в ореховом соусе.
– Вам не кажется, что мы должны подождать остальных?
– Да нет, не стоит.
– Но ведь я приняла приглашение месье Лабланша и считаю себя его гостьей.
– С ним осталась блистательная Генриетта.
– Вы действительно полагаете, что они здесь появятся?
– Такая возможность есть. Я не знаю точно, сколько в Константинополе мест, где можно поесть, но этот ресторан – одно из них, и притом он очень известен…
– Раньше мне казалось, что вы в этом просто уверены. Помнится, вы говорили, что этот ресторан – любимое место месье Лабланша.
– У него, как у каждого человека, есть свои пристрастия. Но наверняка об этом ресторане ему известно.
– Вы противоречите сами себе. Некоторое время назад вы говорили совсем другое.
– Очевидно, вы не так меня поняли, мисс Плейделл. Но послушайте, зачем нам беспокоиться о таких пустяках? Мы здесь и обедаем вдвоем, а это – прекрасная возможность поговорить.
– А вы считаете, нам есть о чем поговорить?
– Моя дорогая мисс Плейделл, я считаю, что только два чрезвычайно скучных человека не найдут, о чем побеседовать хотя бы в течение одного короткого вечера. Мы работаем вместе, и наверняка у вас сложилось какое-то представление обо мне.
– А у вас – обо мне. Но только в том случае, если вы вообще когда-нибудь обращали на меня внимание.
– Я вообще человек наблюдательный, и от меня редко ускользает хоть что-нибудь.
– Но наверняка есть вещи, просто недостойные вашего внимания.
– Это не так, мисс Плейделл.
Человек в ливрее, подпоясанной кушаком, приближался к нашему столику в сопровождении официанта, одетого чуть менее блистательно. Заказ был принят. Доктор Адер выбрал вино, и вскоре нам уже принесли первую перемену блюд.
Адер поднял свой бокал.
– За вас… и за всех соловьев, что покинули родное гнездо и пересекли бурное море, чтобы ухаживать за нашими доблестными солдатами.
В ответ я подняла свой бокал и сказала:
– И за докторов, которые тоже приехали сюда.
– Ваш первый протеже уже находится на пути к дому, – сказал он.
– А, вы имеете в виду Тома? Да, он отбыл на родину вместе с Этель. Они собираются пожениться.
– И жить долго и счастливо?
– Всегда надеешься, что именно так и сложится жизнь. У него есть ферма, а Этель выросла в деревне.
– Ну, а ваш второй протеже?
– Если вы имеете в виду Вильяма Клифта, то он потихоньку поправляется.
– Так и было задумано.
Произнося эти слова, доктор Адер внимательно смотрел на меня.
В этом момент принесли черкесского цыпленка, и пока официант обслуживал нас, воцарилась тишина.
– Я уверен, вы найдете это блюдо очень изысканным, – произнес доктор Адер.
Он опять наполнил свой бокал.
– Я хотел бы поговорить с вами о Вильяме Клифте, – неожиданно сказал он.
Я удивленно подняла брови.
– Вы в недоумении, как я вижу.
– Я действительно удивлена, что вы считаете меня достойной, обсуждать с вами ваших пациентов. Мне всегда казалось, что ваша точка зрения такова – сестры милосердия и сиделки должны знать свое место. Их роль заключается в том, чтобы мгновенно выполнять приказы докторов и черную работу.