Секрет для соловья
Шрифт:
– За этот срок мы, вероятно, найдем себе что-нибудь более подходящее, а если нет – наверняка сможем остаться в доме и подольше, – сказала я отцу, когда мы начали обсуждать все детали.
Слегка опечалившись, он ответил:
– Скорее всего, этому дому суждено стать обиталищем холостяка – ведь тебе теперь предстоит зажить общим домом не со мной.
– Устройство свадьбы – дело небыстрое. Какое-то время я останусь с тобой. Да и в будущем намерена часто тебя навещать – ведь Бакингемшир не так уж далеко.
Поиски дома привели меня в радостное возбуждение. Дома издавна притягивали меня. Мне казалось, что у
Мне было приятно, что отцу понравилось в Военном министерстве. Мои страхи, что после стольких лет действительной службы бумажная работа покажется ему скучной, развеялись. Даже наоборот – он был так поглощен новыми обязанностями, что я сразу поняла – приезд на родину пошел ему на пользу. Иногда он, правда, выглядел усталым, но ведь отец уже не молод, и это вполне естественно. Иногда меня начинал мучить вопрос, какую же все-таки болезнь он перенес, но спрашивать впрямую не решалась, так как это было ему явно неприятно. Несколько раз после подобных разговоров он выглядел расстроенным, и я прекратила свои расспросы. В данный момент он чувствовал себя хорошо, да и моя собственная жизнь обещала впереди такие радужные перспективы. Мне ничего не стоило уверить себя в том, что впереди нас ждет только безоблачное счастье.
Мы переехали в меблированный дом – с нашей точки зрения, идеальный. Я наняла двух служанок, Джейн и Полли, очень хороших и услужливых девушек. Они были сестрами и очень обрадовались, что нашли работу в одном месте.
Отец настоял, чтобы мы купили карету, в которой он ездил бы на работу и с работы. Мы нашли подходящую, и наняли кучера. Его звали Джо Тагг. Это был пятидесятилетний вдовец, очень довольный тем, что поступил к нам в услужение. Как Джо частенько рассказывал, двадцать лет он управлял почтовой каретой, курсировавшей из Лондона в Бат, но в один прекрасный день, по его словам, «Пар отнял у меня работу», это означало, что строительство железных дорог сделало ненужными почтовые кареты. Над стойлами в сарае, находившемся позади дома, имелись две уютные комнатки. В них и устроился Джо. В целом у нас получился милый тесный домашний кружок.
Я предложила отцу сохранить всех наших слуг и в новом доме, и он охотно согласился.
Пришло письмо на мое имя, подписанное невесткой Обри – Амелией Сент-Клер. Она писала, что будет счастлива принять меня у себя, и поздравляла с помолвкой. Ее муж действительно очень болен, но и он очень хочет познакомиться со мной. Из-за болезни хозяина дома гостей не принимали, но для меня будет сделано исключение – ведь я скоро стану членом их семьи.
Одним словом, это было теплое и дружеское письмо.
Обри писал, что страстно желает видеть меня. Он встретит нас на станции.
За два дня до нашего предполагаемого визита отец вернулся домой после работы очень расстроенным.
– Боюсь, что я не смогу поехать, – объявил он. – Сейчас невозможно оставить работу. Случилось нечто чрезвычайно важное. Это связано с Индией, и мое близкое знакомство с этой страной делает необходимым мое присутствие. Придется работать и по выходным.
Я почувствовала страшное разочарование. Но придя в себя, твердо сказала:
– Я могу поехать и без тебя, отец.
Он нахмурился.
– Ну, перестань, – начала я уговаривать его. – Я не ребенок, а много путешествовавшая женщина. А если тебя волнует соблюдение приличий, то там будет миссис Амелия Сент-Клер.
Он все еще колебался.
– Я поеду, отец, – наконец произнесла я решительно. – А ты, разумеется, должен остаться. Ты ведь не можешь оставить свой пост, тем более, что в должности ты состоишь недавно. Мне надо ехать. В конце концов, я помолвлена и собираюсь выйти замуж. А через несколько дней ты сможешь присоединиться к нам.
– Ну что ж… – нерешительно произнес отец. Было видно, что он все еще колеблется.
– Мы сделаем так: я отправлю тебя с поездом, а Обри заберет на конечной станции.
– Боже мой, отец! Это звучит так, как будто я – какая-нибудь посылка!
Итак, в один душный и жаркий день я отправилась в Минстер Сент-Клер.
Как выразился мой отец, он «отправил» меня в вагоне первого класса. Попрощавшись с ним на перроне, я попыталась отбросить свои страхи и тревожные мысли о его здоровье. Мне опять не давала покоя таинственная болезнь, которую он перенес, и я твердо решила, что рано или поздно заставлю его рассказать мне все.
Чем ближе подвозил меня поезд к месту назначения, тем более возбужденной и радостной я становилась.
Обри ждал меня на платформе. Он быстро подошел ко мне и, улыбнувшись, взял за руки.
– Добро пожаловать, Сусанна! Как приятно опять видеть тебя.
Его рука обвила мою талию, Обри обернулся к носильщику, который с интересом наблюдал за происходящим.
– Ну-ка, Бейтс, отнесите багаж в карету.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Бейтс.
Мы с Обри вышли со станционного двора, и направились к карете. У меня вырвался возглас изумления – так великолепно она выглядела. Это был экипаж темно-красного цвета, запряженный двумя стройными серыми лошадками. Я не очень-то хорошо разбираюсь в лошадях, но здесь я сразу поняла, что передо мной породистые животные редкостной красоты.
Обри заметил мое восхищение экипажем.
– Это грандиозно! – наконец выговорила я.
– Я взял его у брата, – объяснил он. – Он больше не может ездить на нем.
– Как он себя чувствует?
– Стивен очень серьезно болен.
– Возможно, мне не следовало приезжать.
– Чепуха. Сюда, Бейтс. Вот так. Иди ко мне, Сусанна. Ты сядешь рядом с возницей.
Он подсадил меня в карету, сел рядом и взял в руки вожжи.
– Расскажи мне о твоем брате, – попросила я жениха.
– Бедный Стивен! Последние несколько недель положение его ухудшилось. Доктора считают, что он не проживет и трех месяцев, а может статься, умрет в одночасье.
– Как это ужасно!
– Теперь ты понимаешь, почему мне нужно было приехать домой. Амелия очень ждет встречи с тобой.
– Она написала мне очень милое письмо.
– Это на нее похоже. Как ей тяжело, бедной девочке!
– Мне жаль, что отец не смог приехать. Ты не обиделся?
– Нет, конечно. Вообще-то именно тебя мне и хотелось видеть. Надеюсь, тебе понравится дом. Постарайся его полюбить – ведь он скоро станет твоим.
– Я так волнуюсь.
– Как-то так получается, что человек привязывается к этим старинным домам. Для нас, выросших в нем, он кажется членом семьи.