Секрет для соловья

Холт Виктория

– Я чувствую, что вы уловили нашу идею, – сказала я. – Мне кажется, что все эти подарки должны быть у нас за две недели до Рождества.

– Нет ничего проще! – с готовностью отозвался Клаус. – Я могу привезти их, когда в следующий раз приеду на ярмарку. Все подготовлю как надо, не беспокойтесь.

– А мы можем положиться на вас? – спросила Генриетта.

Он взглянул на нее с укоризной.

– Разумеется, вы можете доверять Клаусу. Если я сказал, что сделаю, считайте, что это уже сделано. Как бы иначе я мог вести дела? Я бываю здесь дважды в месяц и еще никогда никого не подводил. Если я говорю, что привезу подарки, значит, так оно и будет.

– Я уверена, что мы

можем доверять вам, Клаус. Тем более что вы знаете, как рассчитывают на вас эти несчастные больные люди – наши пациенты. Если вы подведете нас с подарками, для них это будет ужасным разочарованием. Мы ведь собираемся установить рождественские елки и устроить настоящий праздник. Вы понимаете, как это важно?

– Даю вам честное благородное слово, мои дорогие леди. Ну-с, давайте подсчитаем! Сколько у вас мужчин, сколько женщин? Надо все посчитать совершенно точно.

Мы сидели за столом в гостинице, попивали пиво и смеялись над Клаусом, который явно пришел в восторг от такого большого и к тому же не совсем обычного заказа. Чувствовалось, что в то же время он немного опасается относительно надежности оплаты. Когда я сказала, что заплатим мы с Генриеттой, у него отлегло от сердца.

– Вы уж простите меня, дорогие дамы, за то, что я упоминаю о таких низменных вещах, но я человек бедный и должен зарабатывать себе на хлеб.

– Ну, разумеется, мы должны обсудить финансовую сторону дела, – отмела я его сомнения. – Может быть, вы хотели бы получить задаток?

– Майн готт! – пришел в восторг разносчик. – Как приятно иметь дело с такими милыми дамами. Не извольте беспокоиться – вы получите все ваши гостинцы в срок. И вот еще что я вам скажу – если бы вы не были такими важными леди – не чета мне, – я бы непременно влюбился в вас обеих, верьте моему слову!

Мы, конечно, потратили массу времени на ярмарке, но зато достигли своей цели. Дав Клаусу задаток, мы уже не сомневались – он привезет все, о чем мы его попросили.

Вернувшись в больницу, мы узнали, что главная диакониса спрашивала о нас. Нам надлежало немедленно отправиться к ней в кабинет.

Генриетта состроила недовольную гримасу.

– Сейчас нам объяснят, что мы тратим слишком много времени на эти пустяки. Вот увидите! И вообще я уверена, что Г.Д. в глубине души не одобряет нашу затею и надеется, что мы провалимся.

– Я так не думаю. Мне кажется, если она увидит, что это принесло пользу пациентам, она будет искренне рада.

– Интересно, что ей понадобилось от нас сейчас?

– Давайте поскорее пойдем к ней. Не надо заставлять главную диаконису ждать.

Войдя в кабинет, мы увидели, что она, как обычно, сидит за столом. Диакониса кивком разрешила нам сесть.

– В нашу больницу, как вы знаете, иногда приезжают гости, – начала она. – Это очень важные люди, в основном доктора. На следующей неделе как раз прибывает один из них – важная персона, как и все наши посетители. Это доктор из Англии. К сожалению, лишь очень немногие наши сестры и сиделки знают ваш язык, и, как правило, это служит камнем преткновения при общении. Я хотела бы, что вы двое рассказали ученому гостю о наших методах, о пациентах – словом, обо всем, что его заинтересует. Надеюсь, это вас не затруднит. Мое владение английским языком, как вам известно, далеко от совершенства. Надеюсь, вы окажете всяческую помощь доктору Фенвику.

– Мы будем очень рады быть ему полезными, – ответила я.

А Генриетта добавила:

– Да, нам будет очень приятно.

– Я думаю, он пробудет у нас несколько недель. Обычно подобные визиты длятся примерно столько. Мы приготовим для него комнату. Я попросила бы вас проследить и за этим.

Вам лучше, чем кому-либо из нас, известно, к чему он привык – ведь он ваш соотечественник. И еще было бы очень хорошо, если бы вы его встретили.

Мы снова заверили главную диаконису, что с радостью сделаем все, о чем она нас просит.

Аудиенция окончилась. Когда мы отошли от кабинета на порядочное расстояние, Генриетта посмотрела на меня и сказала:

– Какая неожиданность!

В ее глазах блеснул азартный огонек.

– Как здорово! Скоро мы увидим здесь англичанина, да к тому же знаменитого! Только представьте себе – у нас появится, наконец, мужское общество!..

– Но у нас уже есть доктор Брукнер и доктор Кратц, – возразила я.

Генриетта пожала плечами.

– Можете оставить их себе!

– Благодарю. Как-нибудь обойдусь и без них. Вы все-таки очень легкомысленны, Генриетта. Отложите ваши восторги, пока не увидите, что собой представляет доктор Фенвик, а уж потом делайте его героем ваших грез.

– Почему-то мне кажется, что он красив и обаятелен – словом, именно такой мужчина, который поможет нам скоротать оставшиеся до отъезда дни.

– Посмотрим, – коротко заключила я.

Верный данному нам слову, Клаус привез «гостинцы», как он их называл, задолго до праздника. Мы же вовсю готовились к Рождеству.

Предстояло сделать множество билетиков с номерами – по числу наших пациентов, а за неделю до праздника в палату принесли елки, которые мы украсили игрушками и свечами. Под деревьями положили подарки. Все предвкушали Рождество, которое обещало быть таким необычным и радостным. Теперь меня уже не покидала уверенность, что наша затея увенчается успехом. Как раз в это время приехал доктор Фенвик. Как ни странно, на этот раз предчувствие не обмануло Генриетту – он был если и не красив в полном смысле этого слова, то, безусловно, симпатичен и обаятелен. Доктору было, очевидно, около тридцати лет, и во всем его облике ощущалась какая-то серьезность и основательность, позволявшая предположить, что он очень любит свою профессию. Принимали доктора мы с Генриеттой, и он пришел в восторг от неожиданной встречи с соотечественницами там, где никак не ожидал обнаружить англичан. Это сразу нас сблизило, и мы очень скоро подружились с доктором Фенвиком.

Генриетта сказала, что это просто блаженство – наконец-то поболтать с кем-нибудь по-английски, а увидев мои удивленно поднятые брови, добавила: – Я имела в виду мужчину.

Гость задавал множество вопросов. Его интересовало буквально все в больнице. Нашу затею с празднованием Рождества он нашел превосходной. Он также подолгу беседовал с доктором Брукнером и доктором Кратцем и даже совершал вместе с ними утренний обход палаты. Ему было интересно узнавать подробности о каждом больном, и потом доктора сравнивали свои записи и обменивались мнениями по поводу возможного лечения того или иного пациента. Чувствовалось, что доктор Фенвик весьма высокого мнения о новых методах, практикуемых в Кайзервальде.

Пару раз он сопровождал нас во время нашей прогулки по лесу и нашел окрестности восхитительными. Жаль только, добавил доктор тут же, что его визит будет столь непродолжительным – он может остаться в Кайзервальде максимум на полтора месяца.

При этом он улыбнулся нам обеим, как бы давая понять, что именно мы являемся одной из причин – а возможно, и главной причиной – его сожалений.

В ответ я объяснила ему, что мы сами уедем отсюда через месяц или чуть позже. Нам позволили приехать лишь три месяца, и этот срок уже подходит к концу. Нам разрешили работать в Кайзервальде только благодаря знакомству Генриетты с мисс Найтингейл.