Секрет двух полюсов
Шрифт:
– Правда, Линда, я вчера целый день не выходил. А где ты меня видела? Не совсем последовательно спросил Арбен, пораженный внезапной мыслью.
Линда улыбнулась:
– Вот вы и попались, мистер!
Они приближались к открытой эстраде, где сегодня должен был состояться концерт электронной музыки. Автором ее, как гласили афиши, был электронный штурман, недавно успешно приземливший корабль-автомат, который был послан в район Центавра семьдесят лет тому назад. Подобные концерты стали уже традицией. Ньюмор, например, признавал только такую музыку. А вообще-то она еще не успела приобрести
– Из мастерской я зашла в автомат позавтракать. Новый, на углу Десятой улицы, где панорама, знаешь?
Арбен кивнул.
– Конечно, тебе ли не знать? – заметила Линда. – Ты шел прямо на меня. И еще посмотрел этак дерзко. Я хотела окликнуть, но ты затерялся в толпе.
– А как он был одет?
– Кто?
– Ну, тот, кого ты встретила.
– Ты как был одет? – переспросила Линда, делая ударение на слове «ты». – Я же говорю тебе, как обычно.
– Вспомни все детали, это очень важно!
Линда задумалась.
– Ну, про эту серую куртку я тебе уже говорила… – медленно произнесла она. А еще… разве что ботинки…
– Что?
– Ты, наверно, спешил, потому что по ошибке напялил на себя ботинки с магнитными присосками, которые для невесомости…
– Ты ничего не перепутала?
– Еще чего, – обиделась Линда. – Я еще хотела спросить тебя, что это за маскарад. – Ведь автомат-закусочная помещается на земле, а не в космосе. Но ты выглядел таким… – Линда запнулась, подбирая слово. – Таким бледным… ну, как бы не от мира сего, что я просто растерялась. Наверно, Уэстерн тебя загрыз! Ты расскажешь мне, что случилось в лаборатории?
– Ничего не случилось, – пробормотал Арбен.
Линда поджала губы:
– Не хочешь говорить – не надо.
Они подошли к кассе. Щель для бросания жетонов была закрыта, над автоматом красовался аншлаг: «Все билеты проданы». Это было неожиданно – подобная музыка прежде не пользовалась особой популярностью.
– Неужели не попадем? – разочарованно протянула Линда. Ей вдруг ужасно захотелось послушать концерт. «Музыка будущего», – сказал Ньюмор.
– Погоди-ка минутку. – Арбену пришла озорная мысль. Он подошел к парочке, которая созерцала театральную афишу.
– Простите. Вы на концерт? – спросил Арбен.
– Да. А что? – удивленно спросил молодой человек.
– Мне показалось, что вы передумаете и откажетесь от билетов…
– Глупости какие! – резко произнесла женщина.
В этот момент взгляды молодого человека и Арбена встретились.
Улыбка осветила лицо Арбена. Молодым человеком овладело недоумение: где он видел это худое, нервное лицо? Глаза знакомого незнакомца излучали, казалось, саму доброту, но в то же время какую-то непреодолимую властность.
Спутница молодого человека посмотрела внимательно на Арбена, и лицо ее также посветлело. Куда девалось недавнее раздражение?
– Простите, мы раньше собирались пойти, но теперь в самом деле раздумали… Механическая музыка…
Линда, открыв от удивления рот, во все глаза смотрела на странную сцену. Но она еще больше удивилась, когда молодой человек вытащил из кармана два билета и протянул Арбену со словами: – Вот, возьмите, пожалуйста… О, не стоит благодарности. Там хорошие места, ваша девушка будет довольна! – Он небрежно сунул
Линда и Арбен вошли в зал вовремя – только отзвенел третий звонок.
– Почему они вдруг вздумали уступить нам билеты? – допытывалась Линда.
– Погода чудесная, вот они и решили прогуляться, – небрежно ответил Арбен.
– За кого ты меня держишь? – возмутилась Линда. – Они бежали впереди нас сломя шею, видно, опоздать боялись. Только перед афишей остановились, чтобы отдышаться немножко… Ты что, на курсы гипнотизеров пошел?
Сзади зашикали, и Линда умолкла.
Сцена выглядела необычно. Не было музыкантов, не было инструментов, блещущих в лучах искусственного освещения. Посреди сцены стоял столик с магнитофоном. И это было все, если не считать системы усиления.
Первый аккорд прозвучал словно вздох. Еле слышная жалоба. Чья? Холодного металла, силой огня брошенного в пространство? Людей на ракете, посетившей Проксиму Центавра, не было – Арбен знал. И все-таки он никак не мог отделаться от мысли, что так вздыхать может только живое существо. Резкая и своеобразная мелодия поначалу вызвала у Арбена чувство протеста. Но с каждой минутой он все больше погружался в совершенно новый для него мир.
Бесконечные межзвездные просторы, какими видел их электронный штурман, ведший корабль-автомат… Арбену внезапно показалось, что он вдруг ощутил и постиг пространство. Когда-то в детстве он мечтал о профессии звездопроходца. Мечте не суждено было сбыться. Строгая медицинская комиссия нашла, что у него чрезмерно обострены нервные рефлексы, и Арбен с горя поступил в технологический колледж. Рядовой инженер-неудачник могущественной компании-спрута – вот и все, чего он достиг. Но неосуществившаяся мечта, как это часто бывает, наложила отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Арбен читал все отчеты (он предпочитал отчеты приборов-автоматов о космических экспедициях, выпускаемые в дешевой серии), – у него скопилось их несколько тысяч, квадратных книжечек в ядовито-синих обложках.
И вот теперь, слушая странную музыку, Арбен почувствовал, что давно ожидаемое чудо свершилось.
…Он сидел, вернее висел в невесомости перед обзорным экраном корабля. Ракета казалась ему, единственному человеку на корабле, абсолютно неподвижной. Арбен знал по рассказам капитанов в отставке, убивающих время на шахматной площадке, что это – одно из самых тяжких ощущений, выпадающих на долю звездопроходца, и выдержать его дано не каждому. Проходят годы, а ты висишь на месте, корабль будто прилип к одной точке пространства, и все тот же узор немигающих звезд окружает тебя.
Аккорды льются.
Да, Арбен умеет держать себя в руках. О какой неподвижности может идти речь, если шкала на пульте ясно говорит, что ракета сохраняет огромную скорость, полученную при начальном разгоне?
Дальше, дальше.
Проверив капитанский отсек, Арбен надел ботинки с магнитными присосками (он как-то купил такие ботинки в ВДВ и даже хвастался перед Линдой), он, ведомый завораживающей музыкой, решил прогуляться по кораблю. Он проходил по светящимся коридорам, похожим на тоннели, по отсекам, каждый из которых был одет в нейтритовый панцирь.