Секрет Эллы и Миши

Соренсен Джессика

— Хорошо. — Она подняла руки вверх, показывая, что сдается. — Прости, делай, как знаешь. Я просто хочу дать тебе повод для размышлений.

Она гладит меня по колену, а затем выходит в коридор. Как только дверь закрылась, я упал на кровать. Возможно, она права. Возможно, настало время отпустить её.

— Черт, пора уже что-то решать.

Мои глаза блуждают по дому Эллы. Свет не горит, за исключением одного окна. Окна ванной, где умерла ее мама. Свет там не включали уже 8 месяцев. Так почему же сейчас включили?

ГЛАВА 15

Восемь

месяцев назад…

Элла

— Ты ведь не всерьез решила забраться на это дерево? — Миша хмурится мне в темноте. Он одет в пару сексуальных джинсов, в которых хорошо смотрится его задница, и в черную футболку, идеально ему подходящую. — Ты собираешься сломать себе шею.

Я потираю руки и посылаю ему коварный взгляд.

— Ты знаешь, как сильно я люблю вызовы.

У него за спиной на небе сияет луна, и его светлые волосы почти светятся.

— Да, но ты немного выходишь за пределы допустимого. Не думаю, что тебе следует лазить по деревьям.

— Я буду в порядке, — отмахиваюсь я от него, подтягивая рукава своей кожаной куртки. Он всегда волнуется за меня. Мне нравится, что он это делает, но это не значит, что я всегда его слушаю. — Кроме того, если отец застанет меня и при этом будет трезвым, то я получу разнос за то, что убежала тайком и напилась, поскольку сегодня ночью я должна была присматривать за мамой.

Хватая ветку, я пытаюсь зацепиться ногой за другую. Но она падает на землю, и я с разочарованием мычу. Миша смеется, качая головой и подходя ко мне.

— Если ты сломаешь шею, милая девочка, — говорит он, — это будет не моя вина.

— Ты знаешь, твое прозвище для меня не подходит. — Я снова хватаюсь за ветку. — Ты должен поразмыслить над новым.

Он откидывает мои волосы назад и прижимает губы к уху.

— Оно подходит абсолютно. Ты самая красивая девушка, которую я знаю, Элла Мэй.

В своем затуманенном мозгу я стараюсь обработать то, что он говорит.

— Ты пытаешься быть смешным?

Он качает головой.

— Я был полностью серьезен, но не надо паниковать. Я уверен, ты забудешь обо всем этом, как только наступит утро.

Я в подтверждении киваю головой.

— Ты, вероятно, прав.

Он снова смеется и его теплое дыхание щекочет ухо, посылая мурашки по телу. Я бы обернулась, схватила его за рубашку и проникла языком в его рот, но не хочу рушить нашу дружбу. Сейчас он все, что у меня есть, и я нуждаюсь в нем больше, чем в воздухе. Поэтому, как могу, подавляю свои чувства.

Он касается пальцами моей талии там, где задралась рубашка, делая ситуацию еще более неловкой.

— Хорошо, на счет три я собираюсь подсадить тебя. Будь осторожна. Один… Два… Три… — Он подхватывает меня, и я закидываю ноги вверх.

Кора

чуточку царапает заднюю часть ног, ладони Мишиных рук поддерживают мою задницу, пока он меня подсаживает. Это заставляет меня хихикать.

После того, как я забираюсь, он залезает сам. Его руки воссоединяются с моей талией, и он помогает мне пролезть сначала дальше по дереву, а потом в окно. Я оказываюсь внутри и опускаюсь на пол, в сопровождении его тихого, обволакивающего смеха.

— Ты будешь жалеть об этом утром, — говорит он со смехом в голосе. — У тебя будет адская головная боль.

Я становлюсь на колени рядом с окном, Миша, находясь на ветке, отступает назад.

— Эй, Миша, — я указываю в него пальцем, и он, закатив глаза, возвращается к подоконнику. Я оборачиваю руки вокруг его шеи. — Ты мой герой. Ты знаешь это? — я целую его в щеку.

Его кожа такая мягкая. Я начинаю отодвигаться, когда его голова поворачивается ко мне и наши губы ненадолго соединяются, а когда он отстраняется, у меня не получается распознать его эмоции.

— Сладких снов, милая девочка. — Миша усмехается и спускается вниз.

Голова становится еще туманней, когда я закрываю окно. Он нарочно поцеловал меня? Я отбрасываю прочь эту мысль и выдергиваю руки из куртки. Дом погружен в тишину, исключая звук текущей воды, раздающийся из ванной. Я направляюсь в коридор, представляя, как мама снова покинула помещение, не выключив воду. Она иногда так делает, когда отвлекается.

Дверь заперта, так что я стучу.

— Мам, ты здесь? — зову я.

Вода выливается снаружи, и я понимаю, что ковер под моими ногами мокрый. Я очень быстро трезвею и бросаюсь к своему шкафу, хватая вешалку. Растянув железку, я вставляю один конец в замок ванной. Он щелкает, и я открываю дверь.

Крик, который вырвался изо рта, разбивает счастье всего мира на тысячу осколков. А тишина, которая следует за ним, достаточна, чтобы полностью затмить их.

Миша

— От чего ты такой счастливый сегодня? — спрашивает мама, когда я захожу в дом.

— Я такой же счастливый, как и всегда, — я присоединяюсь к ней у кухонного стола, и краду печенье с тарелки.

Она снимает очки и потирает крылья носа. Перед ней на столе калькулятор, чековая книжка и большое количество счетов.

— Нет, я достаточно долго не видела у тебя подобной улыбки.

— У меня просто была очень хорошая ночь, — я достаю свой бумажник и протягиваю маме пару двадцатидолларовых купюр и одну стодолларовую. — Вот, это то, что я получил за неделю работы в магазине.

Мама качает головой и пихает деньги обратно мне.

— Миша Скотт, я не собираюсь брать деньги своего сына.

Я бросаю их поверх счетов и отталкиваюсь от стола.

— Да, ты возьмешь. Я хочу помочь.

— Миша, я…