Секрет книжного шкафа

Шибек Фрида

Повисает молчание, Лyка чертит носком ботинка круг на гравийной дорожке. Он переоделся в рубашку понаряднее и начистил кожаные ботинки, хотя все равно видно, что они потертые. – Мне пора обратно. Надо косить ботву осеннего картофеля, – говорит юноша.

Анна колеблется. В каком-то смысле хорошо, если он уйдет. А то родители, увидев их вместе, запретят ей, чего доброго, выходить одной из дома. Но в то же время надо убедиться, что Лyка не разболтает никому о том, что произошло на утесе. Мало ли, слухи поползут по деревне? Ей и без того проблем хватает.

–

Если, конечно, не захочешь составить мне компанию, – продолжает он. – Я бы показал тебе лисью нору.

Их взгляды встречаются, и Анну охватывает дрожь. Как бы ни раздражала его прямота, что-то в Лyке притягивает ее. Но, конечно же, она не может пойти с ним. Это было бы совсем неприлично.

Пару долгих мгновений они смотрят друг на друга, пока из глубины сада не доносится громкий голос.

– Анна! – кричит Ингрид. – Где ты? Подойди ко мне, пожалуйста!

– Это мать, – говорит она и встает с места.

– Понимаю, тебе пора.

Анна бросает взгляд в сторону дома, потом с вызовом оборачивается к Лyке. Вспоминает обо всем, что случилось в последние дни: с какой легкостью родители нарушили обещание, оставив ее в деревне, и как на нее нахлынуло отчаяние там, на утесе. Вся жизнь перевернулась, а ее никто даже выслушать не готов. Мать с отцом не понимают, каково это, когда рушатся твои мечты. При таких обстоятельствах имеет же она по крайней мере право самой решать, с кем общаться?

– Я никогда не видела лисьей норы, – лукавит Анна. – Только нам надо поторопиться.

– Конечно, – отвечает с улыбкой Лyка.

Пока Анна идет следом за Лyкой в лес, ее переполняет совершенно особое чувство. Она знает, что не следует оставаться наедине с незнакомым мужчиной, но нарушение запрета дает ощущение свободы, а этого так не хватает. Вдобавок девушку забавляет мысль о том, в какой ужас пришла бы мать, увидев ее в неподобающей компании.

Густая листва сплетает над ними крышу. На ясном голубом небе светит солнце, и его лучи, просачиваясь сквозь листья, образуют на земле пятнистый узор. Лyка ведет Анну через лес к упавшему дереву.

– Вот, отсюда будет хорошо видно.

Присев на ствол, Анна смотрит в сторону маленького холмика, на который показывает юноша:

– Я ничего не вижу.

– Они еще не вышли, – объясняет он, присаживаясь на корточки рядом. – Надо подождать.

Лyка безотрывно смотрит на нору. Кажется, Анне раньше не приходилось встречать людей с такими темными кудрями. Блестящие непослушные волосы лежат густой копной, и девушка задумывается, какие они на ощупь. Потом вспоминает вчерашнее происшествие на краю обрыва.

– Мне надо кое-что сказать тебе, – бормочет она. – О вчерашнем происшествии на утесе.

– Когда ты чуть не сорвалась, – заканчивает он фразу.

– Да. Но это моя ошибка. Я переволновалась, проявила неосторожность и оказалась слишком близко к краю обрыва. Буду признательна, если ты никому не расскажешь об этом.

Глянув искоса на Анну, Лyка прикладывает палец к губам:

– Можешь на меня положиться, буду молчать.

–

Спасибо, – благодарит его девушка и думает, что теперь вопрос решен и ей больше не обязательно встречаться с Лyкой.

Он поднимает руку, и Анна следует взглядом за его пальцами.

– Посмотри, – шепчет он. – Вон они.

Наклонившись ближе, Анна видит, как из дыры в земле выскакивают три лисенка. Серые пушистые комочки с белыми кончиками хвостов игриво толкают друг друга.

– Совсем крошечные, – говорит она.

– В Италии мы называем их «вольпе» [3] . Очень похоже на шведское слово «вальп» [4] – щенок.

– «Вольпе», – повторяет за ним Анна. – Я всегда мечтала выучить итальянский.

3

Una volpe (ит.).

4

Valp (швед.).

– Красивый язык, – одобрительно соглашается Лyка. – Если захочешь, я с удовольствием научу тебя.

Анна улыбается. Какая нелепица. Чтобы какой-то работяга давал ей уроки итальянского?

– А можно спросить, почему ты покинул родину? Кажется, Италия – замечательная страна! В этом романе они живут в такой милой горной деревушке.

– Это долгая история.

– Я не тороплюсь, – уверяет его она. – Чем дольше мне удастся избежать общества матери, тем лучше.

Лyка смеется, но на глаза ложится тень.

– Мой отец – его звали Маттео – был журналистом. Он писал о коррупции в нашей стране. Папа всегда говорил, что всех лидеров надо контролировать, потому что ни один человек, облеченный властью, не избежит морального разложения. Рано или поздно все они теряют совесть.

Анна ждет продолжения, но Лyка молчит, и в конце концов ее терпение заканчивается.

– С ним что-то случилось? – тихо спрашивает она.

– Его расстреляли люди Муссолини. Пять лет прошло с тех пор, – говорит Лyка, опустив взгляд. – А кажется, будто было вчера.

– Это ужасно.

– Поэтому мы и приехали сюда, – кивает он. – Папа был знаком с сотрудником Шведского института в Риме. Он рассказывал, что Швеция – хорошая страна с социалистическим укладом. Что здесь можно доверять людям и, если много трудиться, нам позволят остаться. Мы с мамой и младшей сестрой Франческой хотели уехать как можно дальше от фашистов, – добавляет он.

– Значит, ты здесь с семьей?

– Да, – улыбается он.

Анна поворачивается лицом к солнцу. Как бы ни была печальна история, только что рассказанная Лyкой, она рада, что юноша поделился с ней. Анна привыкла, что ее отгораживают от действительности. Поскольку родители всегда чрезмерно оберегали дочь, она достаточно рано научилась тайком брать у отца газеты и читать их, если хотела узнать правду о том, что происходит в мире.