Секрет лабиринта Гаусса
Шрифт:
Петька вдруг спрыгнул вниз.
— Ты куда? — испугалась Таня.
— Сбегаю, посмотрю его, может, оружие отнимем.
— Не смей, Петька, он еще не совсем одурел.
Но Петька уже мчался к поляне. Иногда он присаживался за камни, прислушивался и, пригнувшись, снова бежал к кустам. Таня с Тимкой слезли на землю. Шурка наблюдал сверху. Кусты качнулись, и Петька исчез. И почему-то сразу прекратились крики Вислоухого. Вроде там кто-то захрипел.
— Шурка, что там?
— Ничего пока не видно.
Тимка и Таня,
— Ну что, Петька?
— По земле ползает. Кинжалом замахивается. Хотел я его камнем трахнуть, но под рубахой у него, кажется, пистолет.
В кустах Петька подобрал ампулу, она походила на ту, которую они обнаружили в избушке деда Игната. На донышке ампулы были сухие пылинки опиума.
— Карты у него не заметил? — спросил Тимка.
— Нет.
— Значит, за нами опять будет красться.
У Тимки заискрились глаза.
— Надо его запутать, — сказала Таня, — и удрать.
— Проведем мы его сейчас запросто.
Тимка схитрил, как опытный таежник. Они взяли свои вещи и по пыльной дороге, нарочно топая с силой, чтоб оставались ясные следы, прошли мимо могилы и еще шагов двести. Там Тимка сорвал с Шуркиной куртки последнюю пуговицу и бросил на самое видное место. Потом они свернули в кусты и побежали в обратном направлении.
— Пусть теперь прет по нашим следам до самого Жаргино, — сказал ехидно Шурка, — и там живет один, как сыч.
По камням ушли в распадок, заваленный остатками развалившихся скал. А может быть, раньше здесь была каменоломня, потому что в одном месте лежали лопнувшие песчаные плиты. Сын Костоедова плиту для могилы, вероятно, брал отсюда.
В невысокой стене каменоломни встречались совершенно круглые дырочки. Таня подумала, что там живут змеи, но из одной дырочки неожиданно вылетел целый рой ос. Они несколько раз пронеслись над ребятами, но никого не тронули.
ТОКИО. АВДЕЕВУ.
Сообщите готовность специального «юнкерса» и группы «Феникс».
— Тимка, тихо — сурок на тебя смотрит, — прошептала Таня.
Тимка оглянулся. На куче щебня столбиком стоял сурок. В один миг Тимка сорвал лук, но зверек прыгнул вниз на горячий песок и скрылся в норе.
— Эх ты, черт! — Тимка побежал по песчаным насыпям и увидел не одного, а сразу трех сурков.
Припал на колено, отвел руку назад. Дернулась тетива. Большой зверек упал. Зацарапал когтями землю. Впился острыми зубами в стрелу и затих. Подбежал Шурка, поднял зверька за короткие ноги, погладил жирные складки:
— Супище наварим, ай-да-ну!
Каменоломня закончилась крохотной пещеркой. У входа в нее вместо порога лежала песчаная, вышарканная ногами,
— Не пойду, — заявил он, — у меня голова заболела.
— Поднялся Петька, вырвал у Шурки котелок. Вытащил из кармана трут и кресало:
— На, разводи костер, лентяй.
Суп на этот раз показался невкусным. Ели неохотно. Таня отказалась от мяса. Почти полный котелок жирной похлебки поставили в тень, к стене каменоломни. Таня пожаловалась, что у нее тоже заболела голова. Петька пощупал лоб у Шурки, у Тани и у себя. Температура у всех была нормальной. Тимку вдруг затошнило. Кожа на руках и шее покрылась красными пятнами. Зрачки расширились.
— Может, ты корешков, каких съел?
— Ничего я отравистого, Петька, не ел, — ответил Тимка, стуча зубами.
Шурка и Таня тоже стали мерзнуть. Петька сходил наверх, притащил охапку травы и расстелил в пещерке.
— Идите, ложитесь, до завтра все пройдет.
Больных укрыл телогрейкой и своей курткой. Освободил мешок и закутал Тимке ноги. Успокаивая Тимку, Шурка пробормотал, что во всем виновата Таня, потому что она трогала пищавших по-крысиному бабочек.
Петька сидел возле больных, пока они не заснули.
Пощупал им головы и, немного успокоившись, вылез наружу.
Начался ветер. На уступах каменоломни фонтанчиками поднималась пыль. Откуда-то несло жаром. Горизонт затягивало красноватой дымкой. Не боясь Петьки, из-под щебня выбегали серые полевые мыши и одна за другой вылетали по ступенькам наверх.
«Перед ливнем убегают», — подумал Петька.
Поблекло солнце. На разные голоса загудел ветер, сдувая с уступов мелкие камушки. Петька взял котелок с похлебкой, занес в пещеру, поставил в уголок. Сонный Шурка скатился с травы и утянул за собой телогрейку. Петька затащил его обратно, осторожно накрыл всех и вылез наружу.
Полнеба закрыла фиолетовая туча. Из центра ее спустился до самой земли топкий, гибкий хобот. И там, где хобот касался земли, залетали в небо кусты, камни, деревья… Словно их проглатывала туча. До Петьки доносился далекий грохот.
Порыв ветра швырнул в Петьку горсть щебня. Петька едва устоял. Протер глаза и бросился в пещеру. На четвереньках залез туда. И, поднатужившись, поставил на ребро плиту, которая лежала вместо порога. Закрыл вход. Ощупью пробрался к ребятам и лег с краю. В правой руке на всякий случай держал лук и стрелы. Ветер шуршал песком и незаметно усыпил Петьку.
Шурка проснулся, потому что пол пещеры, ходил ходуном, как байкальская лодка. С потолка ручейками стекал горячий песок. Шурка прыгнул к выходу. Рукой нащупал отверстие, толкнул откуда-то взявшуюся плиту и выполз наружу.