Секрет на троих

Васильева Лариса

– Да ладно, я верю! Успокойся. Ты так нервничаешь. – Она перевела взгляд на мой заляпанный свитер. – Может тебе лучше его снять?
– Неожиданно предложила она, ткнув пальцем в темно-красное пятнышко. – Видишь ли, меня смущают эти пятна крови.

Она брезгливо поморщилась, и мне ничего не оставалось сделать, как стащить его через голову, оставшись только в тонкой футболке. Селин отобрала у меня свитер и положила на пол рядом с диваном.

– Расскажи что-нибудь. – Попросила она, и я не зная, что она именно хочет услышать принялся пересказывать старые анекдоты. Она

смеялась, но не очень громко. Все-таки мы не хотели будить спящую в соседней комнате Мишель. – Только представь себе, - хохотнула Селин, - ты пришел в кино с Глорией, я с Картером, а сейчас мы сидим здесь вдвоём в моей комнате. Слушаем музыку и болтаем о всяких пустяках. Разве мог кто-нибудь из наших ребят предположить такое?

– Думаю, нет. – Признался я. – Но согласись, это не совсем те правила приличия, что твердит нам этикет. Парень в комнате девушки…, - я посмотрел на часы на левом запястье, - в одиннадцатом часу ночи. Просто вопиющий факт!

– Да, - подыграла Селин, - а то, что девушка сама пригласила парня войти, просто не поддаётся логике. А еще родителей нет дома!

– Ужас! – Заключил я. – О нас могут подумать самые неприличные вещи.

– Какой кошмар! – Она рассмеялась. Я тоже. Мы одновременно наклонили головы вперед и столкнулись лбами. Моё сердце тут же подпрыгнуло и ухнуло вниз, при этом забившись сильно-сильно, как птица в клетке.

Глаза сами собой закрылись, заставляя чувствовать происходящее острее в несколько раз. Мне с трудом удавалось контролировать рвущиеся изнутри эмоции.

Желание обнять Селин нарастало с каждой минутой, поэтому я пробормотал, что мне пора домой, я и без того слишком у неё задержался. Когда я поднял голову и открыл глаза, увидел прямо перед собой Селин. Её шоколадные глаза, нежные приоткрытые губы.

Мой мозг окончательно отключился и перестал отдавать отчет совершаемым действиям. Мучительно долго мы пристально смотрели друг на друга, словно изучая, а потом вдруг её лицо оказалось возле моего, ровно настолько, что и я подался вперед.

Я почувствовал её дыхание на моих губах. И когда это мы только успели настолько сблизиться? Еще немного и….

Глаза, в который раз сами собой закрылись. Я понимал, что еще немного и мы…. Это произошло слишком внезапно. Мы столкнулись, стукнувшись при этом зубами. Мы оба были почти что детьми, желающими поиграть во взрослую жизнь с взрослыми поцелуями. К сожалению, у нас было слишком мало опыта в таких делах, вернее у меня его совсем не было и я предполагал, что так же обстоят дела и у Селин.

Мы отшатнулись друг от друга от внезапной боли и приоткрыли глаза. Но лишь на миг. Затем нечто возвышенное накрыло нас с головой, и мы снова наклонились для очередной попытки поцелуя. Второй раз вышло не намного лучше. Я так волновался, что у меня пересохло во рту и губы стали шершавыми.

Да и сложно было это назвать настоящим поцелуем. Так, мазнули немного друг дружку губами.

Вдруг руки Селин скользнули мне на плечи. И тут как назло в сознание ворвались болезненные воспоминания, заставившие меня сморщиться как от зубной боли. Я отшатнулся. Селин тоже вздрогнула, будто разом очнувшись,

и несколько раз рассеянно моргнула.

– Я, наверное, пойду, - срывающимся голосом пробормотал я и, резко спрыгнув с дивана, одним движением поднял и натянул свитер. – И, знаешь, нам все-таки лучше держаться на расстоянии.

И я бегом как преступник устремился прочь из этого дома. Быстрее от неё: девушки, от которой кружилась голова, которая ежесекундно приводила в беспорядок мои мысли и которую я только что поцеловал.

Два квартала, поворот налево до упора, затем направо и вот я уже осторожно открываю входную дверь. Дом погружен в темноту.

Все спят.

Я осторожно поднимаюсь по лестнице в свою комнату. Быстро умываюсь, скидываю одежду и забираюсь под одеяло. Кожа еще хранит тепло её прикосновений, губы вкус её поцелуя, а лицо аромат её дыхания.

Я долго лежу с открытыми глазами и перебираю в памяти отдельные кусочки мозаики по имени Селин. Мы знакомы меньше месяца, а я уже не могу спокойно спать. С самой первой встречи она понравилась мне, проникла в мои мысли и мечты. С настойчивостью безумца я, то приближаюсь к ней, то вновь отдаляюсь.

Неужели мне никогда не построить нормальных отношений с девушкой? И особенно с девушкой, которая мне интересна, и которой я, наверное, тоже.

Сегодня мы поцеловались. Вот только почему я отступил? Почему повел себя с ней не по-джентльменски? Объяснение одно – страх. Безотчетный, всепоглощающий. Я не смог избавиться от него и не знаю смогу ли вообще.

Карлос Росс, почему ты оказался таким подонком? Почему в своих грязных делишках ты постоянно использовал меня? Почему даже после смерти заставляешь жить с этим? Если бы ты знал, как я тебя ненавижу!

Я не мог сказать ему всего этого в лицо. Мой отец был мертв почти два года. Но как бы мне хотелось верить, что ад все-таки существует и что Карлос в это время горит в огне преисподней….

Выходные прошли в привычном для меня теперь уже самопоедании, работе в магазине и приготовлении уроков. Я два дня терзался и метался между желанием и невозможностью, между болью и страданием, между страхом и надеждою. Брат, видя моё плачевное состояние, пытался вызвать на откровенный разговор, но я отказался, солгав, что у меня все в порядке.

Утром в понедельник я проснулся с жуткой головной болью. Запил холодной водой три таблетки, но боль полностью не прошла. У меня снова начало дергаться левое веко. Я опять дал себе установку избегать общества Селин, хотя сам знал, что всё равно не сдержусь.

Уроки бежали один за другим как в тумане. Я что-то отвечал, вроде даже неплохо, но мне все равно. Без эмоций. Мне плохо, очень плохо и никто мне не может помочь. Даже когда Миллер позвал меня в столовую, я отказался.

– Ты не голоден? – Удивился парень. Сара подошла к нему и прижалась к его руке, Дженни встала рядом и даже приблизившаяся Селин смотрела на меня в упор. Чей-чей, а её взгляд будоражил меня больше остальных. – У тебя какие-то проблемы? – Голос Томаса звучал обеспокоенно, но это было нормальным. Он просто хотел знать, в чем дело.