Секрет покойника
Шрифт:
— Но все вышло совсем не так.
— Слоба с самого начала повел себя подозрительно. Думаю, он прибыл на встречу с заданием меня убить. Не знаю точно, но, когда ты вышла на террасу, он почему-то решил, что это подстава.
— И потому сбросил тебя с утеса, — напомнила ему Эбби.
— Даже Золтан Драгович должен время от времени чистить свой бассейн. Под утесом, несколькими футами ниже, оказались небольшие мостки. На них я и приземлился.
— Повезло.
— К тому моменту, когда я вновь вскарабкался на виллу, Слоба уже занялся тобой. — Майкл
На пару минут в хижине воцарилось молчание. Когда же Майкл заговорил снова, голос его уже был не таким бесстрастным.
— Я вызвал «Скорую». После чего сбросил тело Слобы с утеса, причем так, чтобы он приземлился не на мостки. Затем увидел, как к вилле едет машина «Скорой помощи». И тогда я побежал. Наверно, это было самое трудное для меня в этой жизни, Эбби, бросить тебя. Труднее даже, чем убить человека.
— А как же тело? Твоя сестра Дженни сказала, что это ты. Она знала правду?
— Я не надеялся, что Слобу примут за меня. Ты была в коме, возле тебя дежурила полиция. Я позвонил Дженни. Она единственная, кому на тот момент можно было доверять. Она сказала мне, что местная полиция просит ее опознать тело. Я сказал ей, чтобы она это сделала. Избежать неудобных вопросов куда проще, когда все считают, что тебя уже нет в живых.
— Проще? — внезапно Эбби почувствовала, что внутри нее все клокочет: и обида, и шок, и злость. В следующее мгновение гремучая смесь прорвалась наружу. — Проще бросить меня, чтобы я думала, что ты мертв? Проще, чтобы я потом скиталась по Европе, не понимая, почему кто-то хочет меня убить? И ты называешь это «проще»?
Майкл закрыл лицо руками.
— Прости.
— Разве я просила тебя делать это со мной?
— Знаю, и должен перед тобой извиниться. Или хотя бы попытаться объяснить, — он приподнял голову и умоляюще заглянул ей в глаза. — Драгович преследовал тебя. Он понимал, что здесь что-то не так. Начнем с того, что тело Слобы бесследно исчезло. Наверняка до него дошли слухи, что меня кто-то где-то видел. В этой части мира нет ничего, что можно было бы от него утаить. И он догадался, что я что-то от него утаил.
Майкл подождал, что она скажет в ответ. Эбби знала, что лучше помолчать — стоит ей открыть рот, как она выплеснет на него все, что накопилось внутри — и все же спросила.
— Свиток?
Глаза Майкла тотчас загорелись.
— Ты нашла его?
— Я даже съездила в Трир. К доктору Груберу.
— И он его расшифровал?
— Лишь несколько слов. — Эбби попыталась вспомнить, но тотчас же поняла, что в этом нет необходимости. Она похлопала себя по карману джинсов. Листок бумаги, который вручил ей Грубер, прилип к бедру и размок там, где в швы просочились капли дождя.
Вытащив, она разъединила слипшиеся складки и, расправив листок, прочла стихотворную строчку: Чтобы достичь живых, плыви средь мертвых. Слова отозвались в ее душе странным эхом. Еще вчера она пыталась найти свой путь в мире, в
— Ты можешь сказать, что это значит?
— Понятия не имею, — ответил Майкл. — Но мне не хотелось, чтобы такая вещь была потеряна навсегда, оказавшись в лапах Драговича. К тому же, чтобы предпринять вторую попытку, мне требовалось что-то ценное. Я нашел доктора Грубера через Интернет и в один прекрасный день пришел к нему домой. Ведь даже если в конце концов мне и пришлось бы расстаться со свитком, хотелось бы, чтобы написанное на нем сохранилось. Что бы ни было спрятано в той гробнице, это нечто явно представляет для Драговина немалую ценность. И он уверен, что за этим кроется нечто большее.
Эбби передала Майклу пустую тарелку и сделала еще один глоток сливовицы. Напиток обжег ей язык, но, по крайней мере, вкус вернул ее к реальности.
— И что ты теперь намерен делать?
— Думаю, Драговича можно обмануть. Я не знаю, что ему нужно, но в поисках этого нечто он поставил на уши пол-Европы. Мне кажется, он сам не знает, что творит.
Как и ты, подумала Эбби.
— Он нарушает собственные же правила, выставляет себя напоказ, делает себя уязвимым. И если мы раздобудем это нечто — что бы это ни было — раньше него…
— Он убьет тебя.
— Нет, при условии, что мы будем соблюдать осторожность.
Мы. Майкл обронил это «мы» уже во второй раз. Причем так легко, так естественно, как будто по-другому и быть не может.
— Ты, — твердо поправила его Эбби. — Однажды ты уже умер и едва не отправил на тот свет меня. Если ты задумал отомстить Драговичу, что ж, давай действуй, но только без меня.
Майкл кивнул.
— Разумеется. Я не подумал. Прости. Но куда ты теперь пойдешь?
Такой невинный вопрос, но он моментально смыл наносной слой потрясения и злости, оставив после себя лишь голый животный ужас. Куда мне идти? Может, вернуться в холодную квартирку в Клэпеме, где все провоняло неудачным браком? Или на канцелярскую работу в министерство иностранных дел, если, конечно, ее примут назад после этой темной истории?
И Эбби поняла: идти ей некуда. Майкл прочел это по ее лицу.
— Ты не можешь оставаться на Балканах. У Драговича глаза на каждом углу от Вены до Стамбула. Он сожрет тебя заживо.
— Ты хочешь сказать, что мне светит прожить остаток жизни, вечно оглядываясь?
— Кто защитит тебя? Или ты надеешься, что всякий раз за тобой будут присылать натовский вертолет? Евросоюз? Британское правительство?
В голове всплыла картина: мертвый Джессоп, лежащий в грязи среди леса.
— Что заставило тебя угробить десять лет жизни, скитаясь по пустыням и джунглям? Неужели все это ради того, чтобы победить негодяев вроде Драговина?
Эбби посмотрела на свои руки.
— Нет, я давно уже не пытаюсь спасти этот мир.