Секрет сфинкса

Брандис Катя

– Нет, конечно же, нет! – возмутилась Нимка. – Это только против медведей! Такая штука с перцем.

Том не оборачиваясь шёл по тропинке, а мы за ним. Он не замечал ни нас, ни самца гризли, который обретался неподалёку. Поняв это, мама сильно встревожилась, и я тоже заволновался. Обычно медведи, почуяв или услышав человека, сразу исчезают, но этот гризли даже не думал уходить. Он считал себя здесь главным и никому не уступал дорогу.

Тем временем гризли решил пощипать травку на ближайшей поляне. Он стоял там и жевал траву, напоминая

светло-бурую мохнатую гору. Увидев медведя, рейнджер тут же остановился и повернулся к нему вполоборота. Правильное решение: гризли не любят, когда им смотрят в глаза – он воспринял бы это как вызов.

– Он умён, твой Том, – сказал я, но Нимка была в таком напряжении, что не обратила на меня внимания. Она пригнулась и не спускала глаз с человека и медведя, которые находились от нас на расстоянии примерно одного древесного ствола и пока ещё нас не замечали, потому что мы подобрались к ним с наветренной стороны.

– Я не доверяю этой скотине, – коротко пояснила она.

– Я тоже – это же тот самый, который тогда обнаружил нас в логове и хотел прикончить, – пожаловалась Мия. – Самый настоящий мерзавец.

И именно он нам, как назло, сейчас повстречался!

Том, находишийся на расстоянии примерно одного древесного ствола, начал медленно отступать, приговаривая успокаивающим тоном: «Хороший мишка, славный мишка, мы друг друга не тронем, ладно? Всё в порядке, приятель». Однако рука Тома лежала на перцовом баллончике у него на поясе.

Медведь сдвинулся с места и вразвалку пересёк поляну, мимоходом выдёргивая из земли растения и отправляя их в пасть. Ещё немного – и он окажется совсем рядом с рейнджером. Тем временем Тому, похоже, стало ясно, что встреча может добром не кончиться: я даже на расстоянии почуял его страх.

Медведь, видимо, тоже почуял страх Тома – и кое-что ещё. У Тома в рюкзаке, судя по всему, был провиант, потому что медведь поднял голову, принюхался и сделал несколько шагов в его сторону.

– Пожалуй, самое время пальнуть по нему из перцового баллончика, – заметила Мия.

– А вдруг гризли от этого рассвирепеет – тогда точно хлопот не оберёшься, – возразил я.

– Я должна что-то сделать, – решительно заявила мама. – Вы останетесь здесь, ясно?

И прежде чем мы успели возразить, она уже ускользнула светло-коричневой тенью.

Я понятия не имел, что она собирается предпринять, и невольно прижал уши, оскалился и тихонько мяукнул. Прижавшись друг к другу, мы с Мией ждали, что произойдёт. Мы оба знали, что гризли не только намного крупнее, но и значительно сильнее, чем пумы. В бою у нашей матери не было бы шансов против этого зверя.

Нимка подбежала к краю поляны, остановилась неподалёку от Тома и зашипела на медведя. Это подействовало: великан замер и озадаченно повернулся к ней.

Тому бы сейчас отступить и убраться, пока гризли занят нашей матерью. Только мистер Рейнджер, на беду, словно оцепенел и пробормотал несколько слов, которые имеют отношение к человеческим выделениям. Что бы это значило? Ему что, вдруг приспичило?

Во всяком случае он, похоже, не слишком обрадовался встрече с нашей мамой. Медведь колебался недолго: со вздыбленной шерстью и злобным рычанием он помчался вперёд – прямо на маму и Тома! Разрази меня гром!

Ш-ш-ш-ш! Том выхватил красный баллончик, и оттуда ударила длинная мутная струя. Гризли, рыча, отшатнулся, повернул в сторону и поспешно ретировался. По крайней мере, от него удалось отделаться.

Но, к сожалению, маме тоже досталось: чихая и мяукая, она бежала к нам в укрытие:

– Чёрт побери, жжёт!

Она упала рядом с нами на живот и стала тереть лапами глаза. Чтобы ей помочь, я облизал ей морду. Плохая идея! Теперь у меня на языке пылал лесной пожар.

– Том, конечно, хороший парень, но ему следовало бы лучше прицелиться, – проворчала мама по пути к выступу скалы, под которым, наверное, до сих пор спал Ксамбер. – Не рассказывайте, пожалуйста, ничего отцу.

– Конечно, не будем, – пообещал я.

Однако папа всё равно заподозрил неладное, когда Нимка прыгнула в реку, чтобы избавиться от противного запаха. Надо было видеть её гримасы и слышать звуки, которые она издавала в холодной воде!..

Вопреки всему я не переставал думать о людях, Томе и обо всём, что случилось. Через некоторое время я шепнул Мии:

– Я тоже хочу обзавестись собственным рейнджером.

При мысли о дружбе с человеком у меня по коже пробежали мурашки. Союзник, который не принадлежит к моей семье. Которому я мог бы рассказать, как я порой бываю недоволен жизнью пумы, потому что в мире людей столько всего интересного.

– У тебя что, моль в голове?! Или рой жуков?! – Мия оскалилась. – Надеюсь, ты не совершишь такую глупость, как та девочка-рысь, о которой рассказывал папа.

– А что она такого сделала? – полюбопытствовал я.

– Прошлой зимой она ушла к людям и осталась там, чтобы жить как они! Похоже, съела что-нибудь не то, раз ей в голову пришла такая идея!

– Не думаю, – отрезал я. Ушла к людям и осталась там! Должно быть, это невероятно волнительно. Отважусь ли я когда-нибудь последовать примеру этой девочки-рыси? Но для начала, наверное, достаточно найти друга-человека.

В следующие недели я обнаружил нескольких рейнджеров и в конце концов выбрал невысокую девушку – она часто улыбалась, и у неё была стремительная походка. Иногда она сопровождала туристические группы и отвечала на их вопросы, иногда была одна и, кажется, проверяла состояние тропинок. Я не был уверен, можно ли приблизиться к ней в обличье пумы, поэтому решился принять человеческий облик и с бьющимся сердцем подсел к ней, когда она выступала с каким-то докладом про природу.

Вокруг неё на брёвнах сидели полукругом человек сорок, и одним из них был я – в перепачканной одежде, которая хранилась в коробке в нашем тайнике и уже стала мне мала.